— Сожми мои плечи. Если что — царапай.
Кивает. Обнимает за плечи. Ногти уже наготове.
Двигаю бёдрами вперёд. Ногти вжимаются в кожу. Крис шипит на вдохе.
Чё за хуйня такая? Почему тугая настолько? Войти не могу.
Блядь, обещал ей медленно, но иначе не получится.
Покидаю её жар, заторможенно ввожу головку. Движения взад-вперёд, но глубже не рвусь, разрабатываю только на входе. До крови вгрызаясь в нижнюю губу, одним быстрым рывком вхожу на большую половину, но только потому, что не успел притормозить инерцию, когда ощутил плотную преграду. Крис с визгом выгибается и кричит. По её щекам слёзы. В кровь и мясо раздирает спину. Но эта кровь меня не заботит. Только та, которую вижу на члене и её бёдрах, когда, качнувшись назад, выдёргиваю эрекцию.
— Как, блядь? — хриплю, впадая в ступор. Заторможено моргаю, глядя на алые мазки, капли, потёки. Вкупе с той преградой, которую прорвал, ошибки быть не может. Вскидываю на рыдающую Кристину лицо и ору: — Какого хера ты целка?!
Глава 41
Вскрывайся, Фурия
Не знаю, что меня шокирует большое: открытие, что моя изнасилованная год назад девушка оказалась девственницей, или её реакция на брошенное в лицо обвинение.
В четырёх словах я её, по сути, обвинил во лжи, предательстве, манипуляции, лицемерии. Самого от этого на куски разрывает. Больно, пиздец. Я же люблю её. Так сильно люблю, а она играла. Сука, да я же знал, какая она, но верил, что изменилась! Ради меня, блядь, изменилась! Ну что за наивный долбоёб?! Влюбился я, сука! Пизда!
Не успеваю даже переварить всё, как Царёва, забыв о слезах, подрывается, с размаху всекая мне лбом в лоб. Боль расползается вместе со звоном мгновенно. Она отлетает назад, хватается за шишку, но тут же подскакивает и лупает на измазанные кровью член и бёдра. Слёзы градом по щекам. Чисто автоматом растирает ушиб. Собирает пальцем плазму с бедра, всматривается, поднимает на меня испуганные глаза и выталкивает одними губами без звуков:
— Нет… Не может быть… Андрей, не молчи. Скажи что-то. Откуда кровь? Андре-е-ей! — вцепляется пальцами в мои закостеневшие плечи и встряхивает. А я только на чёртову кровь смотреть и могу. Даже о боли от удара забыл. — Не молчи!!! — взвывает Крис отчаянно, почти панически.
С трудом перекатываю взгляд выше, но замираю на трясущемся подбородке, с которого неравномерными потоками стекает соль. На искусанные, окровавленные губы.
Блядь…
Не могу в глаза ей взглянуть. Придушу сразу. Лживая сука.
Подрываюсь на ноги, слетаю с постели и натягиваю штаны, не заморачиваясь с боксерами. Тащу следом футболку. Не сдвигаясь с места, закуриваю. Тяну никотин. Сосредоточенно смотрю на оранжевый тлеющий огонёк.
Всё, пиздец, перегорел.
Этого простить не смогу, как бы не клокотало внутри по ней.
— Ан-н-д-дре-е-ей?.. — заикаясь и давясь слезами, зовёт Царёва.