— Ненормальная моя. — качает головой, тоже смеясь, Андрюша.
— От счастья! — кричу, падая на постель и утягивая своего мужчину за собой. — Хочу ещё полетать. — шелещу, заглядывая в чёрные глаза.
— Лети. — сияет ослепительно-белоснежной улыбкой Дикий.
Сползает по моему телу вниз, каждый сантиметр покрывая поцелуями. Раздвигает мои ноги, и я взлетаю туда, куда не долетают птицы.
Глава 44
Просто любить тебя
Меня будит лёгкий поцелуй в выбившееся из-под одеяла плечо. Чувствую, как ласковые пальцы убирают с лица растрепавшиеся во сне волосы. Трусь о них щекой, не желая, чтобы это мгновение заканчивалось. Ещё один поцелуй в основание шеи. Мурашки зарождаются под его губами и размножаются на коже, как маленькие паучки.
— Просыпаться будешь, Манюнь, или ещё поспишь? — хрипло выдыхает Андрей, ткнувшись носом во впадинку за ухом.
— Сколько времени? — спрашиваю сипловатым ото сна голосом.
— Рано на самом деле ещё. Только начало десятого. Если хочешь, то поспи.
Медленно перекатываюсь на спину и обнимаю мужчину за шею. Улыбаюсь, не открывая глаз, и тянусь за поцелуем в губы. Он обжигает, как терпкий глинтвейн. Разлепляю веки и сразу закрываю, стоит только коснуться взглядом глубоких чёрных глаз. Говорят, что такие глаза обычно как тлеющий уголь — вроде безопасно, но сгореть можно. И я горю. От своей любви и той, что так отчётливо пылает в этой темноте.
— Хочу больше времени с тобой провести. — шепчу почти беззвучно.
Скорее чувствую, чем вижу его широкую довольную улыбку. И мне впитать её хочется. Всю. Визуально, тактильно, эмоционально. Ресницы, сопротивляясь яркому солнечному свету, подрагивают и не хотят слушаться. Пока стараюсь открыть пекущие от недостаточного количества сна глаза, забираю у Андрюши эту эмоцию другими способами — пальцами и губами.
— Ты сейчас такая красивая. — тихим интимным шёпотом толкает он. — Без косметики. — целует закрытые веки и припухшие от голодных поцелуев губы. — Заспанная. — прочёсывает пальцами спутанные пряди. — Голая. — неспешно стягивает с моего тела покрывало. Прохладный после ночного ливня воздух касается обнажённой кожи, но я вспыхиваю под его тактильно ощутимым взглядом. — Моя любимая девочка.
Его рот спускается на ключицу, прижимается между двумя полушариями, возвращается к моему лицу. Язык требовательно проходит по губам, и я с томным выдохом впускаю его в рот.
— Мой Андрюша. — шуршу хрипловато.
— Моя Фурия. — чмокает в кончик носа и отстраняется. — Пойду займусь завтраком, иначе останусь с тобой в постели.
Матрас выпрямляется, когда тяжесть мужского тела исчезает. Я поднимаюсь, подтянув к груди плед. Облизываю пересохшие губы.
— Так останься. — растягиваю их в соблазнительной улыбке.
Дикий сдавливает мой подбородок пальцами, опустившись одним коленом на кровать и опираясь одной рукой, ведёт по моим губам своим языком.