— Давай, — соглашается она с готовностью.
Но прежде, чем уйти, к моему удивлению тянется к столику с алкоголем и хватает пластиковый стаканчик с Аперолем, который намешал Матвей. За все время, что мы знакомы, я видел ее с алкоголем в руках два или три раза, а вечеринок у нас было предостаточно еще в Екатеринбурге. Еще более подозрительно, что пока мы идем по тенистым аллеям лагеря к моей машине, она полностью опустошает стаканчик и бросает его в урну. Если до этого у меня были сомнения, что я надумываю проблему, то теперь я уверен — Лера недоговаривает. И будь я проклят, если сегодня не вытрясу из нее правду.
— Что стряслось? — без прелюдии спрашиваю я, бесцеремонно заталкивая девушку на заднее сиденье и усаживаясь рядом. — Если скажешь, что ничего, я не поверю и уйду отсюда.
Она ловко перекидывает ногу и усаживается на мои колени, обвивая руки вокруг моей шеи и целуя меня в губы. Я ощущаю на языке вкус алкоголя и мяты, первые вспышки возбуждения начинают танцевать в животе, но на этот раз ей не удается сбить меня с толку.
— Говори, — бросаю я, удерживая ее лицо ладонями так, что она не может поцеловать меня снова.
— Нечего говорить, — обиженно говорит она, надувая губы. — Сегодня был чертовски сложный день. И я соскучилась.
Она делает новую попытку приблизиться, но я не позволяю. Хмурюсь, ощущая, как растет между нами напряжение, которое на этот раз не имеет ничего общего с возбуждением. Это ссора — наша первая ссора с того момента, как мы начали встречаться.
— Лера, я жду.
— Ладно, — вздыхает она разочарованно. — Я разговаривала с мамой Ромы. Завтра мне нужно будет уехать.
— Зачем? — во мне закипает негодование.
Я так и знал, что тут не обошлось без этой херни из ее прошлого. С самого начала чувствовал, что этот парень от нее не отвяжется, что бы там Лера не говорила мне про их платоническую дружбу и чувство долга.
— Я ему нужна.
— Мне ты нужна тоже, — напоминаю я неожиданно резко, с трудом контролируя голос.
— Не так, как ему.
— Твою мать, Лера, и что это должно означать? — взрываюсь я.
— Только то, что я сказала, — она тоже повышает голос. — Мне надо его проведать. Я обещала.
— Я поеду с тобой, — заявляю безапелляционно, прикидывая, смогу ли урвать незапланированный выходной.
— Нет, не поедешь. Я сама.
— Лера, — говорю я, понимая, как строго и сердито звучит мой голос.
— Кирилл, — парирует она, вызывающе глядя мне в глаза, но через мгновение тяжело вздыхает: — Пожалуйста, не усложняй. Ты знаешь, что я чувствую перед ним, перед его семьей свою ответственность. Просто поверь мне.