Я бросила напуганный взгляд на миссис Патчис. Она тоже вздрогнула и посмотрела на меня. Так вот о чем думал магистр? Он считает, что мои эмоции могли повлиять на магию?
– Только самые светлые, – робко ответила. – Я очень люблю новогодние праздники, и для меня было большой честью, что в этом году план по украшению города доверили мне. Мне очень хотелось, чтобы все выглядело сказочно…
– Понимаю, – ответил он, – но, может, в тот самый момент, когда вы рисовали свой проект, вы на кого-то разозлились или затаили обиду? Не один же день вы готовились к празднику.
Сердце сорвалось в пропасть. Это что же получается? Магистр считает, это я виновата?
– Прошу прощения. – Капитан вышел чуть вперед. – А как связаны эмоции Хлои с проектом?
Магистр отвлекся от моего лица и перевел взгляд на Аведу. Немного задумался, вероятно подбирая слова, и ответил:
– Мисс Блэр обладает редким даром визуализировать свои эмоции.
Андреас как-то странно на меня посмотрел и снова обратился к магистру:
– Как это?
– Порою чувства, которые она испытывает, проявляются магически. Вокруг нее возникают фигуры, картинки и прочее. Мы еще до конца не разобрались с даром мисс Блэр и все еще его изучаем.
– Но если известен сам дар, то что тут изучать? – не понял Аведа.
– Сам дар может быть знакомым, – попыталась объяснить я, – но каждый маг вкладывает в него что-то свое. Часть своих сил, эмоций, характера. То есть у двух магов дар может быть одинаковым, но проявляется он по-разному.
– Понял, – кивнул Андреас. – Хорошо, Хлоя создала проект, но реализовали его несколько магов. То есть снежные фигуры создавали разные силы, я правильно понимаю?
– Правильно, – едва заметно улыбнулся магистр, одобряя слова капитана. – Я сейчас не обвиняю вашу подругу, вы можете успокоиться, Андреас. Нужно разобраться во всем детально. Есть хоть и крошечная, но вероятность, что эмоции мисс Блэр каким-то образом отразились на ее проекте.
Аведа проигнорировал слова магистра о том, что я его подруга, и сделал еще шаг.
– Но ведь прошло достаточно времени. Разве эти эмоции не выплеснулись бы сразу, как только фигуры ожили? Простите за мою настойчивость, я просто пытаюсь понять, магистр.
Я смотрела на затылок капитана и не в силах была вымолвить и слова. Он пытался защитить меня или действительно просто разбирался в проблеме? Внутри появилось подозрение, что Андреас защищает именно меня. Как странно и непривычно.
– Конечно, я вас прощаю, Андреас. В конце концов, это ваша работа разбираться в подобных ситуациях.
– Магистр, – вмешалась я, чувствуя себя неловко оттого, что капитану пришлось за меня вступиться, а сама я словно в рот воды набрала, – могу с полной уверенностью сказать: в то время, как создавался эскиз, я была счастлива. Что бы ни случилось в моей жизни в те дни, стоило мне сесть за рисунки – и все грустное или обидное улетучивалось само собой.
Страх, что именно я была виновницей случившегося в городе, вернулся. Он сковал тело и сдавил горло.