– Вот бы Кощея пристроить – вообще хорошо станет, – вздохнула она мечтательно за чашкой чая и поведала, какой замечательной была мама Финиста. Увы, после смерти жены Кощей наотрез отказывался заводить сердечные отношения. Хотя какие его годы! Для такого сильного колдуна полвека вообще не возраст!
Купчиха пообещала прислать мне хорошую девушку в помощницы – была у её знакомых скромная сиротка, умелая и ловкая, тоже недавно нашедшая счастье в браке. Знакомые собирались переезжать, а прислуга оставалась не при деле. Соседка уж и к себе присматривала, не взять ли девушку, но раз я совсем одна в доме… Сговорились, что завтра встретимся и потолкуем.
Проводила я соседку, ко мне Алёша привязался и до полудня ходил хвостиком, задавая вроде бы совершенно простые, но такие сложные вопросы. Почему с утра трава мокрая? Почему птица летает, а не падает? Я над ответами честно думала-думала, да и позвала Алёшу с собой в покои, чтобы в книжках ответы найти. Так мы и пропали бы до вечера, если б не пироги. Одним словом, скучать не приходилось, до обеда провозились.
Финист стащил с противня горячий пирожок, надкусил, прикрыв глаза от удовольствия. Сочная вишня так и таяла во рту.
– Пойдём к Врану? Я закончил сегодня пораньше, – предложил он.
С радостью согласилась, тем более что препятствий к учению больше не было, рукой я снова двигала безболезненно.
Алёшу, ёрзающего от нетерпения и уже не знающего, куда приткнуться, мы взяли с собой. Всё-таки ему сложно было усидеть дома, хотелось гулять.
– К наставнику, Ладушка, ты уж сама поднимись. Негоже без договорённости в гости заглядывать, да ещё и с дитём. Вран ребятишек не жалует, – пояснил Финист, когда мы подошли к башне. – Мы с Алёшей погуляем в округе пару часиков и за тобой зайдём.
– Хорошо.
Я поцеловала его в щеку, шёпотом попросила Алёшу приглядеть за отцом (моей просьбой мальчик проникся и важно кивнул) и постучалась в дверь. На этот раз, услышав моё имя, ворон артачиться не стал, и дверь распахнулась.
– Поднимайся, Лада Митрофановна, – прозвучал сверху знакомый старческий голос, и я, стиснув зубы, преодолела крутые ступеньки.
– Как погодка? – не ответил на моё вежливое приветствие Вран, стоя у окна и смотря окрест. Можно подумать, не почувствовал тепло.
– Солнечно, – ответила я, пытаясь отдышаться после подъёма.
– Тогда сегодняшний урок проведём на улице.
У меня окончательно дыхание от его слов отбило. Насмешничает, что ли? Не мог сразу сказать, чтобы я наверх не шла?
Спуститься получилось быстрее, но труднее. Я боялась поскользнуться на узких крутых ступеньках, а шептун подгонял. Оказавшись внизу, он открыл дверь и выглянул наружу.
– Солнечно оно может и солнечно, но ветер прохладный. Чего стоишь? Принеси мой плащ.
– А где он? – Я огляделась, но платяного сундука или шкафа не заметила.
– Наверху, конечно, где же ещё? Давай быстрее, туда-сюда, я не собираюсь тебя ждать!
Слушать ворчание старика было невмоготу. Ноги сами понесли к винтовой лестнице, и я поднялась, не обращая внимания ни на сбившееся дыхание, ни на сведённые судорогой ноги. Забытый плащ лежал на кресле, и, схватив его, я спустилась.