Она замахнулась на меня, но тут в её юбку вцепился Алёша.
– Не трогай Ладу!
От усилий мальчишки, сдобренных колдовством, юбка треснула и порвалась. Алёша не удержался на ногах и шлёпнулся на землю, держа в руках трофейный кусок красной ткани.
– Ах, ты… гадёныш! – задохнулась от возмущения гостья, глядя на испорченный подол.
Мальчик захныкал от страха и боли, и я бросилась к нему. Крики нахалки меня сейчас не волновали.
– Не ушибся? Ничего не болит?
Убедившись, что он в порядке и плачет скорее от испуга, я выпрямилась и, кипя от злости, схватила женщину за руку.
– Прочь! Немедленно.
– Выгнать меня отсюда хочешь? Не выйдет! – Она рассмеялась мне в лицо, вырывая руку. – А мальцу поделом досталось. Привык, что вокруг него все вертятся. Ничего, когда мы с Финистом поженимся, всё будет по-другому. Он у меня пискнуть не посмеет!..
– С Финистом?
– С кем же ещё? Не с Кощеем же, зачем мне этот старик?
– Тогда это в корне всё меняет, – медленно произнесла я.
– Что, прониклась? Так моли о прощении! Если хорошенько попросишь – прощу. Может, даже позволю тебе здесь остаться, когда стану тут хозяйкой. Будешь убирать мусор… Ай! Совсем сдурела?! – испуганно завопила она, когда я вцепилась ей в пышную косу и поволокла прочь.
Не скрою, мне тоже помогало колдовство, хоть я и ведать не ведала, как именно. Но благодаря чарам я дотащила нахалку до калитки и сделала это с превеликим удовольствием.
– Думаю, мусор надо выбросить прямо сейчас! – Я вытолкнула гостью на дорогу и захлопнула калитку прямо перед её носом.
Финист вернулся поздно вечером, поддерживая тяжело опирающегося на него Кощея. Я бросилась им навстречу.
– Уведи Ладу, – сквозь зубы проговорил свёкор.
Как же он вымотался! Острые скулы стали ещё острее, а взгляд, обычно ясный и задорный, помутнел. Похоже, обоим немало пришлось колдовать. Но если мои ночные объятия насытили мужа сполна и ещё насытят, то Кощей едва оправился после нападения, и колдовство точно далось ему тяжко. Я в нерешительности посмотрела на Финиста.
– Можно?
Он понял меня без слов.