– А давайте в сад сходим? Так на него посмотреть охота!.. – мечтательно протянула я, и мальчик тотчас навострил уши. Сам не просил, но глаза загорелись.
– Я-то не против. Если Алёша не устал, – тотчас раскусил мою хитрость Финист. – Решай, пойдём? – повернулся он к сыну.
– Да! Раз Лада просит, – так торопливо выпалил мальчик, словно боялся, что Финист передумает. И вприпрыжку убежал вперёд. Скрывать широкую улыбку, пряча за напускной обидой, он ещё не научился.
Городской сад показался мне ожившей сказкой. Были тут и увитые цветами качели, куда мог забраться не только ребёнок, но даже взрослый, и фигурные фонтаны, и шумные весёлые лоточники, предлагающие прогуливающимся горожанам разные мелочи – от сладких пряников и орешков до кваса и сущика.
Алёша быстро поладил с ребятами, играющими в богатырей и разбойников, и принял на себя роль благородного князя. Его противником стал конопатый мальчишка, годика на два старше, но не заносчивый, а смешливый. Вся эта орава бегала между взрослыми, вдохновенно гикая и потрясая игрушечными мечами и обычными палками.
Когда Алёша прижал к дереву «главаря разбойников», заставляя того «отречься» от разбойничьих дел, к нам подсела дородная женщина с пышными рыжими кудрями, его мама.
– Какой бойкий у вас мальчик. Сколько ему?
– Осенью исполнится шесть, – ответил Финист, с горделивой улыбкой наблюдая за Алёшей.
– Матушка его прекрасно выглядит, – польстила она мне. – Хоть внешне мальчик – вылитый отец. И нрав тоже ваш?
Я было заволновалась, что она на Финиста заглядывается, но смотрела женщина с живым любопытством, да и мне улыбалась приветливо.
– Не поверите, но тут он в Ладу. Такой же неутомимый, – усмехнулся Финист, прежде чем я успела ответить, и приобнял меня, прижимая к себе.
– Завидую я вам! Так славно, что вы вместе погулять выбрались. Моего-то мужа в сад не заманишь. То душно ему, то скучно. – Она покачала головой, с лёгким сожалением потерев брачный браслет.
– А вы пироги испеките и с собой возьмите. Тётка Фрося всегда так мужа звала, когда ей куда-то съездить надо было. У неё пироги такие, что мёртвого поднимут, не то что мужика с лавки, – ляпнула я очередную тёткину мудрость. Ойкнула.
Финист расхохотался, женщина рассмеялась следом.
– Отчего бы и не попробовать, – подмигнула она. – Пирогами я мужа не сманивала.
Мы поговорили немного: о воспитании, о детских проказах, затем распрощались душевно.
– Знаешь, после таких бесед кажется, что мы женаты всю жизнь, – признался Финист, когда мы вновь остались наедине. – Но что же делать? – Он наклонился ко мне и заговорщически закончил: – С каждым днём я люблю тебя всё сильнее.
Тёплые губы накрыли мои, подарив короткий, дразнящий поцелуй. Увлечься нам не позволила стыдливость: слишком много было людей вокруг. Смущённая и счастливая, я прижалась к боку мужа и поймала себя на мысли, что чувствую себя цельной: я была счастлива сидеть вот так, взявшись за руки, и вместе с Финистом смотреть, как растёт наш сын.
– Отец, а можно я заберусь на разбойничью ладью? – примчался к нам Алёша, весь сырой от беготни и встрёпанный, как ёжик.
– Только до палубы, – разрешил Финист.