— Я полагаю, что на данном этапе угрозы и оскорбления ни к чему хорошему не приведут, — произнес Ричард таким вежливым тоном, что Эвелин искренне удивилась. — Джинн уже выпущен из бутылки, если можно так выразиться. Возможно, будет лучше, если мы объединимся и станем действовать совместно.
Улыбка доктора Бея оказалась несколько снисходительной его тоненькие усики смешно задергались:
— Вы уверены, что не хотите пристрелить нас?
— Сейчас не время для таких разговоров, приятель. Хотя полностью исключать такую возможность я бы тоже не стал. — О"Коннелл усмехнулся, глядя на Ардет-бея. — Но я только что видел своими глазами, как мой кулак провалился в череп ходячего трупа. Поэтому я готов выслушать вас и действовать соответственно. По крайней мере, некоторое время.
— Вы вряд ли сумеете понять…
— Послушайте, я видел, как этот тип превратился в песчаный смерч и вылетел из окна. Вам может показаться странным, но сейчас я готов поверить практически во все что угодно.
Хранитель музея внимательно всмотрелся в лицо О"Коннелла, как будто узрел древнюю надпись, которую ему предстояло расшифровать, попросил всех следовать за ним и увлек группу куда-то в глубь музея. Ардет-бей шел рядом с хранителем.
Словно экскурсию для туристов, доктор Бей провел своих спутников мимо экспозиции саркофагов. Здесь же находились и деревянные гробы покрытые изящной резьбой и рисунками, рассказывающими о жизненном пути тех, кто лежал внутри. В зал сквозь стеклянную крышу здания проникали солнечные лучи. Это место было хорошо известно Эвелин.
— Вот это фараон Рамзес, который учился вместе с Моисеем. Рамзес был тем самым фараоном, который угнетал израильтян. Именно его тирания заставила Бога навлечь на Египет известные бедствия.
Прекрасно сохранившийся Рамзес, казалось, в эту минуту тоже смотрел на собравшихся возле него. Зубы мумии белели на фоне почерневшего лица так, словно он почистил их сегодня утром.
— А это Сети Первый, отец Рамзеса, великий воин. Он выстроил канал от Нила до Красного моря.
Фараон лежал в гробу со сложенными на груди руками, и его черная голова покоилась на желтом погребальном полотне. Выражение лица фараона казалось умиротворенным. Рядом с ним находились его колесница и меч.
Поблизости был и трон Сети, куда тут же уселся хранитель музея, легкомысленно скрестив ноги.
— Как видите, Сети спокойно спит себе до сих пор. В отличие от своего неверного Верховного жреца Имхотепа, который тайно сговорился со своей любовницей и убил его. Вот за что Имхотеп был погребен заживо.
— И подвергнут знаменитому наказанию хом-дай, — прошептала Эвелин.
— Милая моя, — заметил хранитель музея, — да с нами вы станете настоящим ученым. — Он жестом указал в сторону Ардет-бея, стоявшего у трона и напоминающего верного слугу. — Дело в том, что мы являемся членами древней секты…
— Медджаев, — закончила за него Эвелин.
— Ваши знания потрясают меня. Но я сомневаюсь в том, милая моя, что вы знаете о нас что-либо еще. Медджаи существовали во все века и выполняли свою миссию в течение почти трех тысячелетий. Все это время они охраняли Город Мертвых, в частности, оберегая его от посягательств осквернителей и расхитителей могил… Кроме того, медджаи защищали мир от живого проклятья, похороненного там. Видите ли, мы поклялись перед человечеством в том, что сделаем все возможное и недопустим возвращения Верховного жреца Имхотепа на землю. И это удавалось нам в течение тридцати девяти поколений.
— Но из-за вас, — вставил Ардет-бей, указывая пальцем в сторону Эвелин, — мы потерпели поражение.
— И ваша миссия оправдывает то, что вы убивали ни в чем неповинных людей? — ужаснулась девушка.