Люди добрые, Звериная матерь! Надеюсь, они друг друга не покусали?
— Велели тебя не будить, — объяснила Анитка. Добавила, хихикнув в ладошку: — Терес говорит, господин Зигмонд с утра что-то слишком добрый, ты не знаешь, почему?
Может, и знаю, но болтать не стану. Я пожала плечами, спросила:
— Он там Марти не покусал случайно? А то, может, сытый, потому и добрый?
— Терес говорит, — с таинственным видом прошептала Анитка, — господин Зигмонд решили с ним поближе познакомиться, потому что ему ты нравишься, вот!
— Кому-кому я нравлюсь? — я чуть мимо лавки не села.
— Да этому же, — Анитка мотнула головой на открытую дверь, имея, наверное, в виду казармы. — Марти!
Боги великие, спасите нас от друзей, а с врагами мы уж сами… это что ж получается, уже весь замок вовсю об меня языки чешет?! Небось, и поженить успели? Нравлюсь, как же!
— С чего он вообще взял? — буркнула я.
— А ты покраснела, — прыснула Анитка. — Признавайся, тебе он тоже нравится? Я никому не скажу, честно-честно!
Присела со мной рядом.
— Ты не причесывалась еще? Хочешь, я тебе «колосок» заплету?
— Заплети, — вздохнула я.
А может, и правда нравлюсь. Вон как тогда с капитаном обо мне говорил… "такая де-евушка"… а толку-то? Много ли радости быть "такой девушкой", если парень через пару дней уедет и, скорей всего, навсегда?
— Тебе пойдет, у тебя шея красивая, — Анитка ловко расплетала мою спутанную косу. — Знаешь, Сьюз, а он бы тебе подошел. Он симпатичный, и вообще…
И вообще у него планы на будущее, в которых мне места нет. Я изо всех сил сцепила руки. Не расплакаться бы.
— Он уедет.
— Вернется, — гребень в руках Анитки скользил плавно, не дергая, а голос стал вдруг ласковым и понимающим. — Так, чтоб сразу сладилось, разве бывает? Пусть себе едет, может, так еще и лучше. Будет тебя вспоминать, тосковать станет…
— Ага, будет… с какого перепою ему меня вспоминать?
— Знаешь, была б я мужчиной, я бы тебя не забыла.