Дорога Токайдо

— Применить силу убеждения. Я спущусь и поговорю с ними, а тебе лучше остаться здесь.

Кошечка обошлась без слов: достаточно было одного взгляда, чтобы Хансиро понял ее ответ. Воин из Тосы улыбнулся, он и не рассчитывал всерьез, что она останется в стороне.

— Если они убьют нас, мы, по крайней мере, их задержим, — сказал он.

Вдруг на крышах домов, расположенных вдоль пути лучников, бесшумно возникли черные тени.

— Ты же сказал: Тюбэй дал слово, что его люди не вмешаются в бой.

— Они там не для того, чтобы сражаться, — ответил Хансиро, уже спускаясь по лестнице. — Мы используем их как шашки на доске для го — окружим противника и закончим игру вничью.

Таща Кошечку за собой, Хансиро побежал по задворкам, мерзко вонявшим мусором и нечистотами. Они выскочили на главную улицу Хондзё и замерли в ожидании. Тень капюшонов скрывала их лица.

Лук Хансиро висел у него за спиной, тетива была спущена, а мечи воина оставались в ножнах. Кошечка держала нагинату, лезвие которой оставалось вертикальным и покоилось в чехле, конец древка упирался в сугроб.

Когда отряд лучников приблизился к мнимым пожарным, Хансиро заговорил:

— Друзья, мы не враги ни вам, ни вашему господину.

— Мы выполняем приказ, — ответил начальник отряда. Это был воин средних лет, явно очень умелый боец. Уроженец северной Ёнэдзавы, он не слишком жаловал столичных самураев. В Хансиро он сразу распознал равного себе, а такие бойцы встречались в Эдо не часто.

Хансиро подошел к самураю совсем близко, чтобы иметь возможность говорить тихо, и кивком указал вверх. На светло-сером фоне небес были четко видны силуэты почти сотни бойцов-отокодатэ, стоявших на гребнях крыш. Люди Тюбэя специально встали так, чтобы лучники увидели их оружие — деревянные молотки, плотницкие топоры и крестьянские косы. В боковых улочках заскрипели, закрываясь, ворота.

Начальник отряда понял, что его воины могут оказаться в ловушке: здесь, между двумя сплошными рядами фасадов, им некуда будет двинуться, если противник нападет на них. Ему придется выбирать, биться с мужиками или отступить. Ни то, ни другое его не радовало.

— Вам приказано прийти на помощь некоему князю. Но я уверен, что ваш господин совсем не желает, чтобы вы пачкали свое оружие в крови этого мужичья.

— Это правда, — согласился начальник отряда. Он действительно получил указание не поднимать шума на улицах.

— Этот невежественный сброд из Хондзё — вспыльчивые и непредсказуемые люди. И они имели наглость заинтересоваться этим делом. Мне кажется, если вы сделаете хотя бы один шаг вперед, они нападут.

Хансиро видел, что начальник отряда не боится шайки безродных ремесленников и не считает своего собеседника трусом. Кроме того, они оба помнили, что правительство запрещает посторонним вмешиваться в сведение семейных счетов. К тому же существует указ, который гласит, что «возмездие врагу не должно сопровождаться бунтом»… А эти мати якко большие мастера бунтовать.

— Я… — заговорил было начальник лучников, но тут же умолк, тяжело вздохнул и поклонился.

Кошечка и Хансиро поклонились в ответ ниже, чем он, чтобы придать достоинство его отходу. Пока они кланялись, начальник отряда резко повернулся на одной ноге и зашагал туда, откуда пришел. Его подчиненные повторили тот же маневр и последовали за командиром.

Кошечка тут же развернулась в противоположную сторону и побежала на север — к дому Киры. Когда до него оставалось совсем немного, она услышала пронзительные свистки — один, затем второй. Потом раздался радостный крик. Воины Оёси нашли Киру.