Грегор держал настолько крепко, что не было возможности ни вырваться, ни вздохнуть без его на то желания. И, наверное, это даже было бы похоже на насилие, если бы я не вздрагивала от наслаждения после каждого его нового поцелуя. Каждого властного движения рук. Тело само тянулось к этому мужчине. К императорскому Черному палачу. И, вполне возможно, туда же тянулась и душа. Но об этом я старалась не думать никогда.
– Грегор… – взволнованно протянула я, словно пробуя на вкус слоги. Подняла ладонь и погладила мужчину по щеке. А потом сама потянулась к нему и обхватила его верхнюю губу, жадно целуя, облизывая языком. Затем прикусила нижнюю, одновременно сжимая пальцами другой руки мягкие волосы на затылке.
Я совершенно потеряла самообладание, сжимая бедра, как можно ближе прижимаясь к мужчине животом.
Грегор зарычал, чувствуя, как я трусь об него, сходя с ума от жара его тела, запаха и поцелуев. И в следующий миг опустил руку и резко дернул пряжку ремня. Брюки слегка соскользнули вниз, сдвинулась ткань подола, и к моему распахнутому естеству прижался напряженный огонь.
Я всхлипнула, тихо выдохнув, захлебываясь воздухом, нетерпением, голодом. Маленькая вершинка моего удовольствия почувствовала прикосновение горячей, бархатистой кожи, окончательно лишая меня рассудка. Я прикусила губу, отчаянно двинувшись бедрами. Сталь его желания скользнула по распаленной влажности, лаская, увеличивая безумие. Я коротко всхлипнула и зажмурилась, когда в ту же секунду напряжение начало пугающе увеличиваться.
И в этот момент Грегор отстранился, взяв меня ладонью за подбородок и заставив посмотреть себе в глаза. Туда, где из черных омутов на меня уже глядел зверь. И проговорил, низко рыча:
– Ты – моя, Лилиана, – и резко вошел. – Моя…
Я застонала, чувствуя, как горячее пламя заполняет меня всю целиком, растягивая, подчиняя. Делая своей собственностью. Тело пылало, и только один мужчина был способен это прекратить.
А он внезапно замер, целуя меня и тяжело дыша. Будто запечатлевая этот момент.
– Пожалуйста, еще… – срывающимся голосом прошептала я, сжимая бедра, требуя большего.
И мужчина начал резко двигаться, с каждым толчком прижимая меня к стене. Я кусала губы, чтобы тут же не закричать от восторга. Чтобы в голос не взвыть, как мне хорошо, выкрикивая его имя, назойливо крутящееся в голове.
Но уже через несколько толчков, Грегор повернул к себе мою голову, увидев напряженный рот. Большим пальцем он повелительно провел по губам, заставляя меня расслабиться.
– Не нужно портить такой красивый ротик, Лилиана, – услышала я его обжигающе-низкий голос. – И не нужно сдерживаться…
И тут же протолкнул палец мне в рот. Я обхватила его губами, не понимая, что делаю, испытывая острое желание ласкать каждый сантиметр его тела.
Мужчина зарычал, жестче толкнувшись внутри меня, наращивая темп с каждой секундой. Я запрокинула голову, почти теряя сознание от восторга. И через несколько мгновений с губ сорвался громкий стон. Перед глазами взорвалось пространство, распадаясь на разноцветные всполохи.
– Да, вот так… – хрипло выдохнул он сквозь неровное дыхание, продолжая двигаться во мне. И почти сразу же я почувствовала, как все его тело напряглось. Он крепче сжал мои бедра, прижимая к себе, становясь со мной одним целым. И резко поцеловал, выдыхая мне в губы собственный низкий стон.
И в этот момент стало ясно, что мой мир давно уже изменился. Изменился, когда однажды я открыла дверь кабинета императорской тюрьмы, где меня ждало безумие по прозвищу Черный палач. С тех пор каждый день стал воспоминанием о нем, а каждая ночь – тьмой его черных глаз. И прошлую жизнь больше не вернуть назад.
Глава 16. Мэссина
Она снова ушла. Снова. И на этот раз было еще тяжелее.
– Я не могу отпустить тебя, – шептал он, не узнавая самого себя. Кляня себя за то, что не хватает воли сделать то, что правильно.