Он надеялся, что это была Лилиана. Но, увы. На пороге стояла другая женщина.
Одетая в длинный, темно-синий плащ, она придерживала рукой глубокий капюшон, чтобы не было видно лица. Однако, эту даму Грегор мог узнать в любой одежде.
– Мэссина Хеления! – нарочито громко произнес он и широко растянул губы.
Улыбка больше походила на оскал.
Женщина бросила на мастера пыток острый взгляд и тут же проскочила внутрь особняка.
– Не нужно так кричать, ашаи Вильерт, – строго бросила она, снимая капюшон, как только дверь за ней плотно закрылась. – Или вы хотите, чтобы о моем визите знала вся империя?
Глава ордена Белой чайки по-хозяйски прошла внутрь дома, осматриваясь так, словно собиралась, как минимум, приобрести себе весь особняк.
– Ваш визит – такая честь, что мне сложно сдержать радость, – ответил Грегор, не скрывая иронию.
Он следовал за Хеленией, которая уже прошла в одну из комнат.
Женщина горделиво обернулась, садясь в одно из кресел. Грегор едва заметно усмехнулся, ожидая, что она вот-вот пригласит его располагаться поудобнее в собственном доме. Он сел напротив, тут же встречаясь с острым, цепким взглядом мэссины.
Несколько долгих мгновений они неотрывно смотрели друг на друга, словно отвернуться означало проиграть. Пока женщина, наконец, не произнесла:
– Давно не виделись, Вильерт.
Мужчина приподнял бровь.
– Вы соскучились, мэссина? Я удивлен и польщен.
Хеления слегка скривилась.
– Не паясничайте, Грегор. Мне известно, что вы давно не были ни в одном храме Белой чайки. Ашаи вашего уровня должен регулярно появляться в светлых стенах наших обителей, чтобы поддерживать себя в надлежащем состоя…
– Бросьте, Хеления, – прервал Палач, даже не удосужившись вложить в слова хоть каплю уважения. – Среди императорского двора каждому второму ашаи плевать на религию. А я вообще мастер пыток. Мне нечего делать в храмах.
– Как раз вам это нужно особенно! – воскликнула женщина таким звонким и хлестким тоном, что некоторые слабовольные люди уже только от одного его могли бы подскочить с места и понестись в ближайший храм. – Вы причиняете людям страдания, и на ваших руках кровь!
Грегор улыбнулся еще шире.
– Вы говорите так, словно вас волнует моя бессмертная душа, – произнес он с легкой издевкой, но женщина никак не отреагировала.