– Точно? – с улыбочкой спросил другой. – Тогда чего сидим?
Секунду Дэвид не мог сообразить, в чем суть вопроса. Но ответ требовался оперативный: качки смотрели на него с хищным интересом.
– Послушайте…
– Нет, это
– Да вы о чем? Тут все занято.
– Ты прикалываешься?
Дэвид взволнованно оглянулся на Меджа и Боба, рассчитывая на поддержку. На их месте никого не было. Оба стула по ту сторону стола пустовали.
Один из качков присел рядом на корточки и приблизил свою физиономию к Дэвиду. Глаза у него были светло-синими, но мелковатыми, с неглубоким дном.
– Ну так что, голубь? – спросил он угрожающе. – Хочешь обзавестись парочкой свежих дружков?
Дэвид торопливо поднялся и, не оглядываясь, устремился в толпу, слыша сзади обидный двухголосый смех. За истекшие полчаса народу в помещении действительно набилось столько, что приходилось проталкиваться, как в вагоне метро в час пик. Как и когда Медж с Бобом успели улизнуть, да так быстро?
От двери писатель оглянулся, но не увидел никого из них. А вот те четверо по-прежнему стояли рядком возле стойки, спинами к стене. При этом они все, как один, повернув головы, провожали взглядом Дэвида. А девица ему еще и улыбалась.
Улыбка ее была зловещей.
Глава 24
В сумраке на тротуаре с понурым видом дожидался Медж. Фитюлька Боб куда-то делся.
– Все идет не так, как я рассчитывал, – сообщил он.
– Послушай, – напустился на него Дэвид. – Скажи мне четко:
– Я твой друг.
От этой фразы писателю захотелось злобно, истерически рассмеяться:
– Да, ты это все время повторяешь, как заезженная пластинка. Но как ты можешь им быть, если я даже не знаю, кто ты есть?
– Есть еще кое-кто, – сказал Медж. – Но он один из вас, а не из наших. Он во многом неправ, но, может, у него получилось бы разъяснить ситуацию так, чтобы ты ее гораздо легче понял. Самое важное – это возможность, которая у нас есть сейчас. Такого не выпадает почти никогда, Дэвид. Лично я не знаю никого, с кем бы что-то подобное происходило. Понимаешь?