Раскрытие скрытого за завесой для сведущих в тайнах сердец

Его дед был магом, а отец принадлежал к кругам знати Бистама. Он – автор многих заслуживающих доверия рассказов, касающихся Речений Посланника. Он является одним из десяти избранных Имамов суфизма. До него никто столь глубоко не вникал в откровения этого учения. Он всегда отличался любовью к богословию и почитанием Священного Закона, не имея ничего общего с той напраслиной, которую возводили на него некоторые люди, пытавшиеся примерить на него свои еретические воззрения. Основу его жизни всегда составляли самообуздание и практика поклонения. Записано его высказывание:

Тридцать лет я подвизался в самообуздании и обнаружил, что нет ничего труднее, чем воспринять Божественное и следовать его заповедям. Однако из-за разлада с богословами я потерпел полную неудачу в своих устремлениях. Разлад с богословами – это милость, приберегаемая для места Единения.

И это действительно так, ибо человеческая натура более склонна к неведению, чем к знанию, и если в неведении легко сотворить множество вещей, то, обладая знанием, нелегко сделать и один шаг. Мост Священного Закона много тоньше и опаснее, чем мост (сират) в мир иной. И потому это побуждает тебя действовать во всех случаях таким образом, чтобы, не достигнув высокого чина и выдающейся «стоянки», ты мог по меньшей мере оставаться в рамках Священного Закона. Даже если ты всё утратишь, твои труды поклонения останутся с тобой. Пренебречь ими – худшая из напастей, которая может обрушиться на новичка.

Передают, что Абу Язид сказал:

«Рай не имеет цены в глазах любящих, и любящие отделены [от Бога] „завесой“ своей любви» – то есть Рай – сотворён, любовь же – несотворённый атрибут Бога. Любой, кого сотворённое удерживает от несотворённого, ничего не стоит. Сотворённые вещи никчёмны в глазах любящих.

Любящие заслонены любовью, потому что существование любви подразумевает двойственность, что несовместимо с единством (таухид). Путь любящих – от единства к единству, но изъян любви заключается в необходимости существования желающего (мурид) и желаемого (мурад). Либо Бог должен быть желающим, а человек – желаемым, либо наоборот.

В первом случае бытие человека покоится на желании Бога.

А если человек – желающий, а Бог – желаемое, то поиск желаемого может не увенчаться успехом; в любом случае в любящем сохраняется разлагающее влияние бытия. Поэтому упразднение любящего в непреходящей любви более совершенно, чем его существование посредством непреходящей любви.

Передают, что Абу Язид сказал:

Я отправился в Мекку и увидел Дом, стоящий отдельно от всех. Я сказал: «Моё паломничество не принято, ведь я и раньше видел много таких камней».

Я отправился снова и увидел Дом и Владыку Дома. Я сказал: «Это ещё не единство».

На третий раз я увидел одного Владыку Дома. Голос в моём сердце прошептал: «О Абу Язид, если бы ты не заглядывался на самого себя, ты не был бы многобожником (мушрик), даже если бы видел всё мироздание. Но ты смотришь на себя, и потому ты многобожник, хоть ты и слеп по отношению ко всему мирозданию».

И тогда я раскаялся, и ещё раз раскаялся в своём раскаянии, и, более того, ещё раз раскаялся в том, что видел своё собственное существование.

Эта утончённая история освещает глубины его состояния и содержит ценные указания для людей духа.

13. Абу Абдаллах аль-Харис ибн Асад аль-Мухасиби

Он преуспел в основных и производных науках, его авторитетность признана всеми богословами его времени. Он написал труд под названием «Ри"айят»[70] о принципах суфизма и много других работ. В каждой отрасли знания он показал себя человеком возвышенных чувств и проницательного ума. В своё время он был первым шейхом Багдада.

Передают, что он сказал:

Аль-"илм би-харакат аль-кулуб фи мутала"ат аль-гуюб ашраф мин аль-"амаль би-харакат аль-джаварих — то есть «Тот, кому знакомы тайные движения сердца, лучше, чем тот, кто действует, двигая членами тела». Это означает, что знание – это совершенство, а неведение – поиск, и знание святыни лучше, чем неведение у двери: знание ведёт человека к совершенству, а неведение даже не позволяет ему вступить [на путь совершенствования]. В действительности знание выше, чем действие, ибо возможно узнать Бога посредством знания, но невозможно достигнуть Его посредством действия. Если бы можно были обрести Его с помощью действия без знания, христиане и монахи-подвижники прозревали бы Его лицом к лицу, а верующие-грешники не видели бы Его. Поэтому знание – это Божественный атрибут, а действие – человеческий атрибут.

Некоторые передатчики этого речения впадали в ошибку, читая аль-"амаль би-харакат аль-кулуб[71], что явно нелепо, поскольку действия человека никак не влияют на движения сердца. Если автор использует это выражение, чтобы обозначить размышление и созерцание, касающиеся внутренних тонких восприятий, это не вызывает возражений, ибо Посланник сказал:

«Миг размышления лучше, чем шестьдесят лет поклонения» – а духовные действия воистину превосходят телесные действия, и эффект, производимый тонкими внутренними восприятиями и действиями, на самом деле более совершенен, чем эффект, производимый внешними действиями. Поэтому говорят: «Сон мудреца – труд поклонения, а бодрствование глупца – грех» – ибо сердце мудреца подчинено [Богу] и во время сна, и во время бодрствования; а когда сердце подчинено, тело также подчинено. И потому сердце, подчинённое Божьей власти, лучше, чем чувственная часть человека, которая управляет его внешними движениями и действиями, направленными на самообуздание.