– Вне всяких сомнений, – заявил Алексей. – Подготовка к побегу – дело долгое и скрупулезное, поскольку второго шанса не будет. А с кондачка может повезти только при невероятном стечении обстоятельств, иначе называемом удачей.
– Как интересно вы высказываетесь, – проговорил Шаховский. – Почему не сообщили о готовящемся побеге?
– Вы серьезно? – изумился Алексей.
– Действительно. – Шаховский прохладно улыбнулся. – О чем это я? А в целом, господин Корнилов, как у вас дела? Как жизнь молодая? Не угнетает ли работа? Не снится ли ночами служба в правоохранительных органах города Харькова?
– Терплю, – скупо отозвался Алексей. – Не снится.
Шаховский колебался. Он действительно не мог понять, почему этот вот своенравный заключенный не примкнул к беглецам. Возможно, он еще умнее, чем кажется. Готовит феерический побег из Шоушенка?
В это же время Корнилов подумал, что рано или поздно его вернут в Городицу.
«Тоже не подарок. Содержание за решеткой чревато другими неприятностями, не менее пагубными. Почему, кстати, меня туда не возвращают? Что происходит в мире? Как дела у заговорщиков, к которым примкнул Былинский? Новости с воли нам никто не сообщает. Но если бы Украина начала наступление на Донбасс, состоялось бы успешное покушение на руководство мятежных республик, в них сменилась бы власть, то об этом непременно протрубили бы», – размышлял Алексей.
– Ну-ну, – сказал Шаховский. – Интересный вы субъект, господин Корнилов. Что-то мне подсказывает, что мы с вами еще пересечемся. И отнюдь не за игрой в шахматы. Рад бы пожелать вам спокойной ночи. – Он глянул на часы, усмехнулся. – Но, к сожалению, через три минуты подъем. Начнется новый рабочий день. Вы держитесь, Корнилов. – Он с издевкой усмехнулся.
Знал бы этот субъект, что у странного заключенного нет никаких планов! Очертания побега не вырисовывались. Новый Шоушенк пану Шаховскому не грозил.
Мысли на сей счет у Алексея были, но отрывочные, завиральные. Если в бега, то только в одиночку. Можно покинуть ночью барак, обвести вокруг носа охрану, перемахнуть через забор. Что дальше?
На этом месте все рассыпалось. Об украинском Полесье Алексей знал очень мало. Да, это не горы. Равнины, реки, озера, на севере хвойные леса, до которых еще нужно добраться. Недалеко Белоруссия, где, несомненно, живут участливые сострадательные люди, но до нее десятки верст недружественной земли.
Он сбежит и перестанет быть работягой с янтарного прииска, сделается офицером российской военной разведки. В погоню за таким важным субъектом бросится едва ли не весь личный состав СБУ, армии и территориальных батальонов, включая откровенно криминальные.
Захватить транспорт? Отличная идея. Ладно, допустим, он это сделал. А дальше что? Ехать-то куда?
Или устроить акцию отчаяния? Помирать все равно придется, так не лучше ли с музыкой? Отобрать автомат у ближайшего охранника, положить хоть нескольких зверюг?
Но это на крайний случай. Чистое теоретизирование в редкие минуты покоя.
Алексей мрачно смотрел на пустую кровать Ратушенко, перехватывал унылые взгляды Бортника. Этот мужик теперь чувствовал себя неловко и неуютно.
На работе произошли кардинальные перемены. Мужики получили сачки – черенки как у лопат, стальной обруч на конце, вшитая капроновая сетка.
– Бережем как зеницу ока, – предупредил прораб. – Повредите, будете сами ремонтировать.
– Из зарплаты вычтут, – еле слышно пробормотал Бортник.