Ветер богов

Как только водитель остановил машину у отеля «Сунгари», подполковник Имоти вопросительно посмотрел на Семенова.

– Мне показалось, что наш разговор не завершен, – понял свою оплошность Семенов. За все время пути к отелю он ни единым намеком не дал понять подполковнику, что желал бы видеть его у себя в гостях. – Рад буду принять вас в своей резиденции в Харбине, а пока… отель.

– Я гость ненадоедливый, – приободрил его подполковник. – Отказываться же от приглашения у японцев вообще не принято.

Водку и еду Сото заказала в ресторанчике отеля. Однако обслуживала сама. Семенову доставляло удовольствие наблюдать, как грациозно она приближается к их столику, как похотливо изгибается ее стан, когда ставит на стол чашечки с рисом, рыбой и прочей снедью, уже заранее доставленной официантами в прихожую.

– Пожалуй, я предложу ей отправиться со мной в Харбин, в со-бо-лях-алмазах, – молвил генерал, улучив момент, когда Сото вышла за очередной порцией чашечек.

– На вашем месте я поступил бы точно так же, – подыграл ему Имоти, давая понять, что о навязывании командующему японской шпионки в роли телохранительницы напрочь забыто. – Нельзя упускать возможности заполучить такой бриллиант. Если ваше решение окончательное, я позабочусь, чтобы там, где нужно, восприняли вашу увлеченность красавицей японкой с должным пониманием.

– Только так, с должным… в соболях-алмазах.

Вопрос о том, согласится ли на переезд сама Сото, был демонстративно обойден. Ее согласие предусматривалось как вещь сама собой разумеющаяся.

– К тому же для нас не секрет, что вы нравитесь друг другу, – несколько запоздало подстраховался Имоти. Однако генерала волновало сейчас не это.

Наполняя рюмки слезно-чистой саке, он с горечью думал о том, что если план сепаратного мира Германии с Россией удастся и водно-туманное маньчжурское утро он вдруг узнает, что Россия, Япония и Германия – уже союзники, его воинство сразу же окажется слишком обременительным для Японии. И не только потому, что два миллиона шестьсот тысяч золотых иен[21], которые императорская казна ежегодно тратит на содержание белогвардейской армии, слишком большая сумма для жадноватых самураев от политики. Но и потому, что, при любых переговорах, первым условием – мира ли, перемирия – Сталин выдвинет: «Расформировать банды Семенова и выдать их главарей советскому правительству». И японцы, с присущим им коварством, наверняка пожертвуют своими союз-нахлебниками.

– Как считаете, подполковник, возможно, есть смысл вновь встретиться с командующим Квантунской армией?

– Командующий будет весьма польщен вниманием к нему, – и бровью не повел Имоти. – Весьма польщен. Чего не скажешь о генерале Судзуки, он же известный вам капитан Куроки. Ему может показаться, что существуют какие-то вопросы, которые вы якобы не в состоянии решить с ним и полковником Исимурой. Что может кровно обидеть их обоих. Такого недоверия, такого перешагивания через головы японцы не терпят.

– С-сабельно, подполковник, с-сабельно. Тогда, может быть, вы объясните мне, как теперь быть с идеей «Великой Азии», в пределах которой Восточная Сибирь замышлялась как буферное государство между Россией и Японией?[22]

– Идея «Великой Азии» бессмертна уже хотя бы потому, что бессмертна в самой своей сути, – улыбнулся Имоти, предлагая выпить именно за эту идею. – Но вы, господин генерал, должны понять, что усиленное создание отрядов камикадзе еще не означает, что Япония собирается предстать перед разгневанным войной миром в роли государства-камикадзе. Это-то как раз не входит ни в планы императора Хирохито, ни в планы его правительства. Раньше ваша армия готовилась к нападению на Россию, теперь ей надлежит столь же усердно готовиться к обороне маньчжурских рубежей. Совместно с доблестными квантунцами. К тому же мы с вами, признайтесь, порой забываем о китайцах. Но из этого не следует, что китайцы так же упрямо забывают о нашем с вами присутствии в Маньчжурии и что Чан Кай Ши окончательно смирился с ним. А ведь у него миллионы неплохих солдат.

– Если утром мы перейдем Амур и двинемся в глубь Сибири, то к вечеру может оказаться, что отступать нам уже некуда. Наши базы будут в руках китайцев. Как видите, я думал над этим, – согласился атаман. – Упустили вы свой шанс, подполковник. Еще тогда, в сорок первом. Нужно было сразу же двигать войска вместе с германцами. Вместе, подполковник, вместе, в соболях-алмазах, – грохнул кулаком по столику главнокомандующий армией Российской Восточной Окраины[23].

– Я такого же мнения, господин генерал. Но подобным образом я размышляю лишь тогда, когда сижу за одним столом с вами. – Палочками для еды подполковник брезговал так же, как и все остальные русские и полурусские в Маньчжурии. В сугубо японском ресторанчике отеля знали, что генералу Семенову и его гостям следует подавать ложки и вилки. Уже дважды случалось, что командующий самолично вышвыривал официантов не только из своего номера, но и из ресторана. Вместе с их японскими палочками. – Последнее, что я вам скажу по этому поводу, – командование Квантунской армии не будет препятствовать засылке ваших отрядов в Забайкалье, считая, что продолжение гражданской войны между русскими не может вредить японским интересам в этой части Азии.

– И на том спасибо. Как любил говаривать мой незабвенной памяти сотник Соломаха: «Если человека нельзя приговорить к расстрелу, то его следует расстрелять без приговора»[24].

– Тоже из карательного отряда фон Тирбаха?

– Что вы?! Судья.

– Тогда это вершина юридической мысли. Да, и еще… Мы по-прежнему заинтересованы в успешном завершении операции «Великий странник Востока».