— Честная мать?
— Что надо?
— Если когда случится другая работа в таком роде — так мой брат — страх какой силач. Настоящий турок!
— Вы, конечно, поторопитесь.
— Ну, я не больно прыток. Я калека; для этого-то мне и нужен помощник. Я прихрамываю.
— Хромота не порок, а может быть, даже благодать. Император Генрих II, боровшийся против антипапы Григория и восстановивший Бенедикта VIII, имел два прозвища: Святого и Хромого. А вот что, Фован, я теперь сообразила, на это дело понадобится целый час. Будьте у престола со своим железным брусом ровно в одиннадцать. Служба начинается в полночь. Надо, чтобы все было кончено за добрых четверть часа.
— Я употреблю все силы, чтобы доказать общине свое усердие. Дело сладится вот как: я заколочу гроб. В одиннадцать часов ровно я явлюсь в капеллу. Там уже будут матушки певчие и мать Вознесение. Двое мужчин — куда бы лучше. Да уж что делать! У меня будет рычаг. Мы откроем склеп, опустим туда гроб и опять закроем склеп. Затем никаких следов. Правительство ни о чем не проведает. Честная мать, значит, все тем и кончится, не так ли?
— Нет.
— Что же еще?
— Остается пустой гроб.
Наступила пауза. Настоятельница задумалась. Задумался и Фошлеван.
— Дядя Фован, а что делать с пустым гробом?
— Мы повезем его хоронить?
— Пустой?
Опять молчание. Фошлеван сделал левой рукой жест, как бы отгоняющий тревожную мысль.
— Ваше преподобие, ведь я буду заколачивать гроб в покое около церкви, и никто не может туда входить, кроме меня; я сам и наложу на него покров.
— Да, но носильщики, ставя гроб на дроги и опуская его в могилу, почувствуют, что в нем ничего нет.
— Ах ты че!.. — воскликнул Фошлеван.
Настоятельница осенила себя крестным знамением и пристально посмотрела на садовника. Конец слова застрял у него в горле.
Он постарался поскорее найти выход из затруднения, чтобы заставить забыть свое крепкое словцо.