Зов ааори

– Шрам! Ты в порядке? – Пятнашка склонилась и заглянула мне в глаза.

– Сон плохой… Кошмар… – почти не соврал я.

Сев, я выпутался из одеяла и полез наружу. Я хотел как можно скорее оказаться под открытым небом и вдохнуть воздух Диких Земель. Понять, что я не Саша, который «хорошо воевал», а всё тот же Шрам. Я ещё пока ничего не знал про будущее Саши и Лёхи, но и реакция моей памяти, и поступки Вспомнившего были слишком красноречивы.

Бойцы сворачивали лагерь. Занималось утро, окрашивая окружающий мир в невообразимую палитру цветов, которой, казалось бы, не место под солнцем. Однако вот они, Дикие Земли – цветут и буйствуют. Вещи мои бойцы скинули на телегу, амулет на кавале я поменял – я его вообще теперь менял два раза в день. Очень хотелось, чтобы чёрная зверюга протянула как можно дольше. Да и чувствовал я перед ним свою вину, ведь не по своей воле каваль отправился в эти гиблые места…

Мы двинулись дальше по следу ааори, хорошо заметному даже в утренних сумерках. Прямому как стрела, направленному на юго-восток и постепенно расширяющемуся.

– Сначала все строем шли… – пояснил мне Нож. – Но чем дальше, тем больше разбредались. Вот и след становится шире. Я вообще не представляю, чем всё это закончится. Мы, конечно, перед уходом со Стены припасами мешки набили, но они же не бесконечны…

– Жить захотят – и изменённых будут жрать! – жёстко заметил Пузо.

– И где ты их видишь-то? – удивился Нож, – Тварей ещё догнать надо. Ты вспомни, как они драпали!

Но тварей иногда догоняли, а иногда и твари догоняли ааори… К концу дня нам повстречались остатки погребального костра. На чёрной проплешине хорошо отпечаталась тварь, что устроила здесь бойню. Бурые пятна на земле и остатки металлических доспехов указывали, что поблизости погибло не меньше двух десятков ааори. А огромные комья земли и пара поваленных деревьев прозрачно намекали и на размеры, и на немалый вес неизвестного врага.

Весь следующий день нам встречались похожие пепелища, где вместе нашли свой последний приют ааори и твари из Диких Земель. Незваных гостей здесь всегда было кому встречать. Оставалось только надеяться, что из моего отряда в этих кострах ещё никого не оказалось. Но с каждым новым найденным пепелищем надежды оставалось всё меньше…

Местность вокруг начала меняться спустя ещё пару дней. Неспокойная область осталась позади, а впереди раскинулся лес исполинских деревьев, покрытых толстой зеленоватой корой, чьи ветви сплетались в один сплошной ковёр зелени. Вьющиеся растения взбирались по неохватным стволам, устремляясь куда-то в полумрак крон. Это лес напомнил мне тот, где Брагот принял бой с преследовавшими его по пятам ааори. Вот только в том лесу пахло хвоей и дышалось легко. А здесь, под сенью исполинов, землю укрывал ковёр преющих листьев – и было душно и сумрачно. И хотя прошедшие ааори уже вытоптали широкую тропу между стволами, но я внутренним чутьём понимал, что осторожность здесь терять нельзя.

Бедолага-каваль наотрез отказался входить в этот лес. Мы не меньше получаса потратили на то, чтобы уговорить его сдвинуться с места. Он фыркал, ревел, топтался, но под сень деревьев входить отказывался. Нечто в этом лесу пугало его настолько, что проще было пойти на открытый бунт против людей, которые его кормили. И только волшебство Пятнашки, умевшей ладить с животными, помогло нам не потерять телегу и тягловое животное прямо здесь.

На ночёвку остановились почти на опушке, не побоявшись разжечь костёр и приготовить еду. Мне показалось, что так мои спутники пытаются сбросить страх перед Дикими Землями, доказывая себе и друг другу свою храбрость. Пламя весело плясало, пожирая дрова и разгоняя мрак – и лес вокруг казался уже не таким страшным и чуждым.

Но стоило нам утром затушить костёр, как ночные страхи вернулись с утроенной силой. Каждый шаг в этом лесу давался с трудом, будто невидимая сила требовала от нас развернуться и уходить. Мы шли и шли сквозь коридор с зелёными стенами, поминутно озираясь и прислушиваясь. Но лес, казалось, был полностью пуст. И тем неожиданней и громче прозвучали крики и грохот где-то впереди, в стороне от тропы.

Не сговариваясь, мы кинулись на голоса. Пятнашка и Лента сзади погоняли каваля, а я Пузо, Нож, Молчок, Зенка и Ри-эна вырвались вперёд. Спустя несколько сотен шагов мы наконец увидели, что происходит. Между стволов мелькали серые туши странных тварей, покрытых жёсткой серой щетиной и быстро перебиравших суставчатыми лапами-ногами. Это были то ли гигантские пауки, то ли просто очень необычные звери. Всего три особи, которые натолкнулись на очень опасного противника – Скаса.

Седоусый лори с весёлым гиканьем пытался подрубить лапу одной из них, в то время как эра Зана прикрывала ему спину от двух оставшихся. Но было видно, что и Скас, и Зана устали, а твари всё ещё были полны сил. Наше неожиданное появление изменило расклад боя. Три мудрых плетения, два меча и топор, обрушившиеся сзади на одно из чудищ, пытавшихся добраться до эры, были достаточным поводом переключить внимание на нас. Причем, всем трём тварям сразу. Чем и воспользовался Скас, подрубив своему противнику пару лап.

Покалеченная тварь обиженно заверещала – и это будто скинуло оцепенение со всех участников схватки. Неравный бой вспыхнул с новой силой и ожесточением. Каждая тварь имела десять лап, оканчивающихся тремя длинными и острыми когтями – и интуиция подсказывала, что попадать под удар этих когтей не стоит. Даже натолкнувшись на мудрый щит, когти могли дотянуться до цели и нанести серьёзную рану. Так и произошло с Ножом, который, сильно рискуя, добрался мечом до серого брюха – и оставил в нём глубокий порез, из которого потекла бежевая слизь. Но ответным ударом он был сбит с ног и глубоко ранен в плечо.

Однако его рискованный прорыв позволил мне и Пузу подобраться ближе – и повторить удар. Пузо засадил внутрь разреза топор, а я ударил мудростью-ледышкой в морду, где чернело три пары глаз – а мечом в брюхо, оставляя второй порез. Тварь завизжала, дёрнулась в сторону, отскакивая подальше от нашего оружия, и сбила с ног свою хромую товарку. Скас не стал терять время и отрубил одной из них голову. К сожалению, не своей, хромой – а нашей, которой и так уже недолго осталось.

Хромая успела подняться за спиной у Скаса и отбросить его в ствол ближайшего дерева, но на этом её успехи и закончились. Молчок умудрился запалить у неё под брюхом огненную стену, которая мгновенно подпалила серую щетину – и взбесившееся чудище принялось бессильно кататься по земле и визжать. А мы переключились на последнего непострадавшего врага и довольно скоро добили его.

И только когда к месту боя выкатилась наша телега, я понял, что весь бой занял от силы минуту. Одна тварь не сгорела, но обожглась так, что перестала шевелиться, а две другие уже лежали на земле с отсечёнными головами. Ещё час ушёл на то, чтобы поставить на ноги Скаса и Ножа. Всё делали молча, и даже эра Зана хмурилась, но не произнесла ни слова. Пока мы приводили в чувство Скаса, она подошла к обожжённой твари и отрубила той голову одним ударом меча. И только Скас, придя в сознание, нарушил напряжённую тишину.