– Ну, что вы скажете, герр капитан, на этот негритянский экспромт, – поинтересовался капитан де Брюлле у Феликса фон Штуббе.
– Наверное, то же, что и вы, любезный Леонардо, – не менее вежливо ответил ему Феликс.
– Я думаю, вы удивлены…
– Несомненно. Этот, загорелый до черноты, португалец смог меня не только удивить, но и озадачить нелепым званием. Как вы думаете, откуда он его взял, и каким образом смог внушить глупому царьку чёрных дикарей желание иметь в своём титуле?
– Да, да, я сам поражен всем происходящим. Что бы это значило? И в чём великий смысл? – и они оба вежливо рассмеялись, вспоминая нелепую фигуру португальца.
– Я слышал об этом вожде, – продолжил разговор Леонардо, – какие-то нелепые слухи. Якобы, в тело младшего вождя, забытой всеми богами, и не только христианскими, но и языческими, и чрезвычайно дикой, деревеньки, вселился злой дух, изменивший поведение этого самого вождя. Но, должен при этом заметить, что изменил он его в лучшую сторону, дав ему понимание происходящего, и прежде всего развитый интеллект. Как вы считаете, герр капитан?
– Я полностью с вами согласен. Нет, я не слышал эту историю, но могу вам рассказать тысячу похожих. Здесь, в Африке, иногда происходит такое, что невозможно объяснить с точки зрения элементарной логики. Здесь ещё живут эманации языческих богов, что правили этим диким миром тысячелетия назад.
– А что касается того, к кому мы сейчас идём, то, думаю, дело не обошлось без хорошего удара молнией. Такое здесь бывает. Оклемался, окреп, пришли в голову новые мысли, и пошёл воевать. Удача…, что ещё сказать, с кем не бывает. Но удача мсье, капризная птица, сегодня она с тобой, а завтра её уже нет.
Выходцу из славного города Шарлеруа, капитану де Брюлле, было не так просто заткнуть рот. Как истинный потомок болтливых галлов и спокойных фламандцев, он сочетал в себе худшие качества как одних, так и других, и с настойчивостью, достойной лучшего применения, продолжал доказывать своё мнение по пустяковому вопросу.
– Да, кстати, о синей птице удачи. Негры из моей команды разговаривали с жителями этого городка, которые уверяли, что во время боя они видели на голове вождя некую птицу, что громко орала, растопырив свои крылья. Видимо, звала удачу своему вождю и кликала поражение на головы его врагов.
– А знаете, герр капитан, какой шлем носит этот самый Ван?
– ?
– Ха, вы не знаете? («зачем мне это знать», – подумал Феликс) Он носит… череп крокодила, а его копьё постоянно залито кровью, причём до такой степени, что она стекает с лезвия в виде сплетённых между собой струй, и когда он трясет им в гневе, эти капли разлетаются далеко вокруг. А упав на землю, превращаются в небольших ядовитых змей, или скорпионов. Как вам это?
– Я вижу, Леонард, вы наслушались нелепых баек и излишне впечатлительны. Сколько вам лет, капитан?
– Двадцать три! А вам?
– Тридцать, и я многое повидал в Африке. Здесь действительно происходит много непонятного, но не до такой же степени. Вы бы поменьше слушали рассказы негров. И вам спокойней и негры… лучше спят.
Выслушав от фон Штуббе отповедь, де Брюлле обиделся, и дальше они шли молча, каждый думая о своём, и прикидывая свои шансы на захват этих земель. Брюлле считал, что двадцать солдат и пулемёт могли решить все проблемы, если бы, конечно, не присутствие немцев, как конкурентов. Феликс, наоборот, думал, как бы избавиться от заносчивого мальчишки бельгийца, но, прикинув свои шансы и количество вооружения с обеих сторон, вынужден был отказаться от этой идеи.
В конце концов, оба пришли к одинаковым выводам, что договариваться с вождём придётся тайно, и нужно повышать ставки, если дело пойдёт. Если же постигнет неудача, то не беда, они всегда смогут вернуться обратно и решить этот вопрос куда большей силой. Главное, не допустить сюда французов, чьи вассалы уже давно засматривались на эти территории, но пока ещё не дошли даже до вольных султанатов Чада.
Время бежит быстро и ни что не вечно под луной, так что надо спешить. – Куй железо, пока горячо! – и они оба быстро зашагали вперёд.
Довольно скоро они прибыли на место и встали на краю, утрамбованной сотнями ног до каменной твёрдости, земле площади перед сожженным жилищем бывшего верховного вождя. Площадь почти вся была забита пришедшими на церемонию местными жителями и, стоящими аккуратными рядами, воинами захватчика Вана.