Все они стали наставниками необученной молодёжи, и всех тех негров, что пригнал с собой Бедлам. Были среди них и бывшие воины верховного вождя, сейчас стоявшие, в общем строю, имеющие такие же права, как и остальные.
Я один не мог контролировать весь процесс обучения, и отдал его на откуп вновь назначенным сотникам, которым методика была известна на собственной шкуре. А, как известно, ничто так не радует, как несчастье товарища, особенно тогда, когда ты и сам через это прошёл.
Штандарты старых сотен сохранились, кроме крокодилов, уничтоженных из-за подлого предательства. Поэтому, снова возродились «гепарды», «носороги», «бабуины». Были ещё добавлены «павианы» и «гиббоны». Ну, что поделать, такая специфика, а названия говорили сами за себя. Но, и этих названий не хватило.
Градаций по вооружению тоже было мало, и я, не ломая сильно голову, придумал ещё «чёрных носорогов» и «белых носорогов», в дополнение к обычным. И сделал по двести человек, и тех, и тех, и тех, формально называвшихся сотней. А остальных стал оцифровывать – 1-я сотня гепардов, 2-я сотня гепардов, 3-я сотня гепардов. «Бабуинов» опять оказалось больше всего, пять сотен. Эти сумасшедшие, воспользовавшись преференциями старых «бабуинов», сделали себе новые штандарты, из шкурок несчастных животных, изгаляясь над ними, как только можно.
Первая сотня несла старый штандарт. Вторая, где-то встретив старого и совсем седого бабуина, ничуть не обращая внимания на почтенный возраст, содрала с него шкуру, и повесила её, в качестве своего штандарта.
Третья, увидев, какой беспредел творится, решила выделиться, и повесила, в качестве штандарта, шкуру самки, потом, опомнилась, но, было уже поздно, и, теперь, кроме как, «самки гиббона», их и не называли. Почему гиббона, а не бабуина, я не знаю. Наверное, игра на контрастах, в местном понимании этого слова.
Чётвертые мумифицировали испуганного бабуина, искренне думая, что ощерившееся в ужасе чучело, будет пугать противника. Пятым, ничего не оставалось, как привесить прямую противоположность штандарта четвёртых, рожу агрессивно настроенного бабуина. Каким образом им удалость умертвить животное в таких чувствах, мне было неизвестно, да и неинтересно. Сделали, и сделали.
У «павиан» и «гиббонов» были аналогичные штандарты, плюс древко было обёрнуто десятком хвостов, наподобие бунчука, как у моего копья. Построив воинов, разбитых на сотни, я схватился мысленно за голову. Кошмар, какой же это был кошмар. В боевой раскраске, с продырявленными носами, губами, с множеством татуировок, отнюдь не красивых, они представляли собой совершенно дикое зрелище. А ещё эти клыки, рога, немыслимые причёски, и конструкции самовыражения на головах. И это …,блин, моя регулярная армия.
Но, сил ругаться уже не было. Хотят ходить с рогами, пусть ходят… рогоносцы, блин. Хотят быть без выбитых четырёх резцов, да, ради Бога. Могут хоть на четвереньках в атаку идти. Но, раз пошли в атаку, то либо ради того, чтобы победить, либо достойно погибнуть в бою, пока не будет отдан приказ на отступление.
Но всё-таки, всё-таки. Эх!!!..
После проведения смотра, все были направлены на полигон, где тренировались до изнеможения, и так каждый день, с утра, и до вечера, а потом, ещё и сельхозработы, для наиболее нерадивых, или тупых.
Все эти негры не были хлюпиками, они были закалены жарким климатом, голодом и лишениями. В их воспитании, с детства, постоянно присутствовала жестокость диких первобытнообщинных отношений, и суровая правда жизни в дикой природе. Условия постоянной охоты за рабами, ну, и так далее. И всё равно, я часто доводил их до изнеможения тренировками, а некоторых, до жалобного хныканья, и отказа тренироваться дальше.
Над такими я начинал издеваться морально, залезая в чёрную душу своими черно-белыми лапами, грубо ковыряясь там, нащупывая его бесхитростные желания, завязывая их в узлы своей волей. Как кузнец, смешивал между собою полоски мягкого и твёрдого железа, и закалял их для создания булата.
Булата гибкого, и смертельно опасного, как бритва. И при этом, не давая опуститься молодому воину в бездну отчаяния, не давая ему времени себя пожалеть, не давая ему ни малейшего шанса отдохнуть, выковывал его волю и решимость, поливая своей нетерпимостью к его слабостям, но, сострадая его переживаниям. И быть примером всегда, и во всём.
Каждый, кто показывал хотя бы минимальные успехи, удостаивался моего одобрительного кивка, и двойной порции еды, а, иногда, и отдыха. Те же, кто не жалея себя, тренировался, заслуживали от меня почётное право нести моё копьё (помимо возможности хорошо поесть, и немного отдохнуть).
Глава 17. Соревнование
Но, настал такой момент, когда мне надо было всем показать, что я сильнее любого из них. Каждый, из молодых воинов, должен был знать, что чёрный Мамба не только суров, но и силён. Решение было простое.
Выстроив воинов перед собой, я бросил им вызов. Все, желающие посоревноваться со мною в силе и ловкости, приглашались на соревнование. Оно состояло из двух этапов. Первого этапа, или марш-броска через реку и саванну. И второго этапа, где каждый, кто осилил первый, мог вступить со мной в спарринг, или индивидуальный бой на ринге. Условие было одно, свалить, либо вытолкнуть противника из очерченного круга, именуемого рингом.
Утром я пришёл к старому баобабу. Посмотрев на урну, с дорогим мне прахом, я развернулся и отправился на соревнования, как будто в бой.
Каждый воин мог брать с собой, на выбор, не больше двух видов оружия, либо щит, и один вид оружия. Я взял свой старый щит, не раз доказавший свою нужность, и медный хопеш, изрядно затупившийся от бесконечного использования.