Не быть таким как Арнео — комплимент, конечно. Но мне всё равно было неприятно принимать, что в чём-то он явно лучше. И, пожалуй, именно это эмоциональное недовольство привело к тому, что у Гюзель всё же получилось увлечь меня, хотя действовала она не очень-то профессионально. Даже на свой не особо искушённый взгляд я легко различал попытки манипулирования, и по итогу нравиться девушка мне стала ещё меньше, чем по началу. Ну, не получалось у меня хорошо относиться к столь продуманным фальшивым женщинам! Так что, в какой-то момент я, дабы и вовсе не потерять настрой, прикрыл одной рукой ей рот, а второй приподнял подол короткой юбки да нащупал меж её ног влажную впадинку.
Возражений от Гюзель не последовало. Напротив, улыбаясь, она повела меня в прикрытую тканью нишу. Места там только-только хватало для уединения двоих, но больше мне и не требовалось.
Забота об удовольствии шлюхи сущая нелепость. Ей платят деньги за то, чтобы это она постаралась для клиента. Поэтому после того, как она спустила с меня штаны и хорошо поработала языком, я повернул Гюзель лицом к стене, так как мне то было удобнее. А затем завернул нижний край юбки под корсет. Девушка, сделав собственные предположения об избранной мною позе, раздвинула руками ягодицы. Но я побрезговал такой альтернативой и поступил более традиционным способом. Из уст Гюзель зазвучали лестные глупости, а потом она начала стонать. Противно притворно. Я прекрасно чувствовал, что её сердце не начало стучать чаще даже на полдюжины ударов, а потому, прежде чем начать двигаться наиболее активно, крепко ухватил её у основания шеи правой рукой и, ускоряя ритм, сдавливал пальцы всё крепче. Гюзель было больно, но она предпочла покорно смириться, нежели проявить нормальное человеческое возмущение… Ладно. Пусть и от боли, но хотя бы в её стонах начала слышаться искренность. Однако, получив физическую разрядку, я окончательно охладел к этой девице. А потому, когда надел штаны, бросил ей под ноги пару медяков из кошелька Арнео. Плата была ни низкой, ни высокой на мой взгляд. И, видимо, я угадал, потому что Гюзель принялась подбирать монеты, не проявив никаких эмоций.
Смотреть на шлюху или как-то ещё унижать её мне не захотелось. Поэтому я проверил свой внешний вид и вышел в большой зал. Помещение было полно веселья, пьянства и распутства. Здесь и так было сложно остаться в одиночестве, однако Гюзель ещё и юркнула ближе да стала вновь ластиться ко мне. Но все её порывы завязать трогательную беседу провалились. И она, недовольно поджав губу, всё же отправилась на поиски более податливого богатея, способного возжелать вырвать милую девушку из грязных лап разврата… Я же подошёл к барной стойке с нелепой надеждой, что вместо спиртного в заведении найдётся стаканчик холодного молока. От ранее съеденного обеда меня подозрительно мутило.
— А, вот вы где, душечка! — отвлекла меня от беседы с ошарашенным разливщиком Луиза. Арнео возле неё не было, но я и не ждал его. Откуда-то с верхних комнат уже длительное время доносились волшебные звуки гитары. Затем грохот и… громкие стоны. — А я вас тут познакомить решила с одним храбрецом. Знакомьтесь, это капитан Бавальт, куда как больше известный под именем Буревестник!
Женщина фривольно провела сложенным перьевым веером по груди здоровяка. Он был выше меня на две головы, а мышцы его рук превосходили по толщине мои ноги. В тёмных волосах виднелось несколько седых волосков, хотя даже до пожилого возраста этому человеку было далеко. Огромная серьга с бусинами в левом ухе да борода, заплетённая в две косы, соединённые одним золотым кольцом, стилизованным под птицу, должны были дать понять любому о том, кто встретился ему на пути. Но этот мужчина, вооружённый широкой саблей, не был мне знаком даже понаслышке. Так что я не испытал ни малейшего трепета или восторга под взором его грозных серых глаз.
— Морьяр, — просто представился я и добавил: — Морьяр-Странник.
— Я вас оставлю, — шепнула Луиза, затем мило улыбнулась капитану и, словно бы и не весила около центнера, плавной походкой удалилась по своим делам.
— Чёрного эля мне! — отойдя от меня на пару шагов, прохрипел Буревестник лысому мужичку за барной стойкой. Тот быстро заморгал глазами, как будто только-только очнулся ото сна, и поспешил выполнять заказ.
— Вы собираетесь в Амейрис? — сразу решил уточнить я. Как правильно вести такого рода беседы я ещё не знал.
— А тебя так волнует, куда я собираюсь, малёк?
— Если вы не собираетесь в Амейрис, то нам не о чем говорить, — признался я и отвернулся, чтобы поискать взглядом Луизу. Может, ей был известен более адекватный капитан?
— Ваш заказ, сударь Буревестник… Твой тоже, парень, — сказал меж тем разливщик.
Я посмотрел на барную стойку и, увидев перед собой кружку молока, быстро подтащил её к себе. Глиняная посудина была огромной. При желании в неё запросто могла поместиться одна десятая суточного удоя породистой коровы. Уж после путешествия в Юрвенлэнд в этом я знал толк! Но самого молока оказалось не так уж и много, так что вскоре мне пришлось наклонить кружку, чтобы допить свой заказ до дна. Холодное молоко приятно притупляло жажду, возникшую после любовных утех, да и ощутимо благосклонно сказывалось на желудке… Прелесть!
— Держи, — вытерев губы сгибом руки, довольно протянул я кружку обратно. Посудина тут же отправилась куда-то под стойку, и это мне не понравилось. — Нет, не убирай далеко. Я сейчас во двор выйду, а как вернусь, повторишь!
— Ха! А я-то думал передо мной никчёмыш, — крякнул Буревестник. — Отлично, незнакомец, мне нравятся мужчины, которые могут так пить!
С этими словами он залпом допил крепкий эль, часть которого стекла по бороде, и вышел на улицу вместе со мной.
Во дворе было темно из-за набежавших низких туч, говорящих о скором потеплении. Луны едва проглядывали из-за их массы. Из щелей окон борделя тоже проникало мало света, зима заставляла как можно плотнее закрывать ставни. Но далеко отходить от здания и не нужно было. Я сделал пару шагов в сторону да развязал ремень брюк. Пах тут же обдало холодом, но наслаждение от облегчения стоило такой ерунды.
— Послезавтра утром «Вьюга» отправится в просторы Серого моря. В Сантике у меня дел нет, и близко к порту не подойду, но сбросить шлюпку в прибрежных водах — это, сука, можно.
— Возле Юдоли было бы лучше.
ebooksa