— Я так не хочу болеть!
— Так кто тебе мешает не болеть-то?! — возмутился я. — Ты же магии исцеления быстрее всего учишься, а болеешь исправнее всех детей на свете. Ты как сапожник без сапог!
— А почему сапожник без сапог? Так бывает?
— Если сапожник дурной, то бывает.
— Но я не знаю, как вылечиться. Ты же мне не объясняешь этого.
— Хорошо. Давай приступать к более подробному изучению анатомии, — тут же согласился я, хотя на деле этот момент являлся больным вопросом. Книги с картинками по сей теме у меня не было. Подходящего для изучения человеческого тела тоже. Так что научить Элдри пониманию, как какое-либо её вмешательство может сказаться на органах и системах человеческого организма, было крайне проблематично. А без него она могла снизить себе температуру, скажем так, и до ноля градусов. Запросто и без тени сомнений.
— Давай, — поддержала Элдри. — Сейчас начнём?
— Сейчас ты снова спать ляжешь. Нам завтра в дорогу, ты не слышала, что ли?! — напоказ свирепо начал ругаться я, чтобы выиграть время на обдумывание ситуации. Я не был уверен, что у меня получится найти в местных лавках какое‑нибудь подходящее издание, но и выискивать одинокого бродягу, которого никто никогда не хватится, мне тоже не хотелось.
— Слышала, — тем временем ответила Элдри.
— Вот и хорошо. Отсыпайся. Завтра отправимся в город Крюк, и мне не хочется тащить тебя волоком на себе.
— Не придётся, — как можно убедительнее произнесла она и слабо улыбнулась. — Я сильная. Я могу всё-всё!
— Хотелось бы верить, — буркнул я, когда девочка укрылась одеялом и заснула. Или сделала вид, что заснула.
Как оказалось я всю ночь просидел на стуле, медитируя на свечу. А после с не меньшим удивлением обнаружил, как и то, что наступает утро, так и то, что Арнео уже покинул городок. И последнее известие заставило меня скорее вздохнуть с облегчением, нежели расстроиться из-за потери целителя и консультанта по местным вопросам. Я устал от его общества. Да и вообще от любого общества, к коему моё раздражение относило и беспрерывно позёвывающего охранника, оставшегося в одиночестве караулить порядок на нижнем этаже борделя. Бросая на него недовольный взгляд, я вышел на улицу и только тогда наконец-то смог улыбнуться во весь рот.
Вот оно! Никого! Моя прелесть!
Несмотря на холод и ранее время, я начал вертеть руками поскрипывающее колесо колодца. Ведро громко бренчало при подъёме, выплёскивая солидные порции влаги, но и оставшегося мне прекрасно хватило, чтобы умыть лицо ледяной водой. Я снял грубые варежки и приступил к омовению. Ладони, щёки и нос тут же защипало и закололо, как будто через кожу хотели протиснуться кристаллики льда. Но мне ощущения понравились. Затем я неторопливо вышел на торговую улицу и пошёл вдоль неё. Лавки ещё были закрыты, но какой-то мужичок, часто утирая рукавом нагольной дохи нос, уже занимался колкой дров. За скромную плату он обстоятельно пояснил, как лучше добраться до Крюка, да ещё и посоветовал остановиться у его свояка, живущего неподалёку от этого города. Меня его совет порадовал. Мне не хотелось ни оставаться ночевать в пиратском порту, чтобы не пропустить время отплытия, ни ехать по непроглядной ночной темени, дабы прибыть к нужному месту к рассвету. Выехать немного затемно из тёплой избушки показалось мне отличным вариантом.
Пока мы разговаривали, по улице быстрым шагом прошла какая-то баба, а за ней и ещё одна — первые прохожие, да в доме напротив высунулся из окна какой-то любопытный мужичок с толстым мясистым носом.
— Сударь Вастен! — тут же, поспешно кланяясь, не особо громко выкрикнул мой собеседник. — Тутась про ваши товары спрашивают. Примите человека? А то он спешит.
Лавочник недовольно присмотрелся ко мне и, изобразив кривую улыбку, жестом позвал в свой дом, первый этаж которого и был отведён под нужды лавки.
Судя по всему, этот торговец жил бобылём. Во всяком случае, по комнате не распространялся запах каши или какой иной еды на завтрак. Но присутствующие внутри ароматы всё равно заставили мои глаза загореться вожделением. Чего тут только не было! Пожалуй, и солидный столичный магазин не смог бы представить в своём ассортименте то, что имелось вокруг.
— О! — восторженно произнёс я, смотря на свет склянку с когтями кикимор. — Свежие! И это такой зимой?
ebooksa