Восстание

— Да.

— На колесах.

— Да.

— Бронированная.

— Было бы неплохо, — кивнул Малик.

Тесса улыбнулась по-хитрому.

— Есть у меня одна на примете, — произнесла она, сощурив глаза, — но мне нужна помощь инженера.

С этими словами Тесса посмотрела на своего брата.

— Конечно! Все, что угодно! — радостно объявил Томас, предвкушая задачу.

— Придумай, как перевернуть сорока тонный танк.

24 декабря 2071 года. 14:00.

Бриджит.

Мы учим наших бойцов технике ведения боя с зараженными на симуляторах. Они представляют собой микс реальных препятствий с голографическими изображениями, которые с точностью до пикселя копируют этих уродцев, их поведение, стиль атаки, скорость передвижения. Компьютерная программа позволяет контролировать уровень сложности миссий: количество зараженных, их скорость, траектории, внезапные появления и даже живучесть. Я задала для новобранцев средний уровень сложности, думала разогреть перед финальной резней, но вот уже прошло четыре часа, а они продолжали бесить меня своей тупостью и медлительностью. Я бы простила им ошибки, если бы их причиной было врождённое тупоумие солдат, но к сожалению, причина была иной.

Я вижу на лицах бойцов тень разочарования после недавней миссии, когда мы нашли ту злополучную деревню в лесу, прямо как пряничный домик, в который злая ведьма жирных детей приманивает, а потом ест. Новости у нас разносятся быстро, и уже даже тараканы знали, что мы подверглись нападению трехсот зараженных. Тот факт, что количество противников численно превосходило нас в шесть раз, не помешал клеймить нас позором. В мозгах людей Падальщики являются последним оплотом Желявы, и чего тут отстаивать свою честь и бить в грудь, заявляя о своем грозном вооружении и нечеловеческих тренировках, если нам надрали зад? Да пусть их будет тысячи, мы проиграли, и этот факт невероятно сильно бьет по репутации всей устоявшейся системы Желявы.

Позавчера во время прощальной церемонии Генерал толкал красивую речь о жертвах во имя роста и развития, Триггер воспевал отвагу и самопожертвование бойцов, а я же оглядывалась вокруг и видела жертв отчаяния и рухнувших надежд.

Жертвы, жертвы, жертвы.

Мне кажется, эта эпоха постоянных утрат никогда не завершится, поэтому логичный вопрос родился в моей голове: а на сколько нас хватит? Сколько можно терять-то? Сундучок-то не бездонный! Сколько там осталось храбрости, самоотдачи и терпения? Сколько сил, надежд и оптимизма? Сколько мечтаний, веры и непоколебимости духа? Уставшие лица жителей и жидкие хлопки доказывали, что совсем чуть-чуть.

Хотя надо отдать должное Отделу пропаганды генеральского штаба: устраивать зрелища они мастера! Церемония прощания был организована в общей зоне, находящейся на пересечении всех четырех блоков. Ее украсили флагами бывших стран, которые объединила под собой Желява. А над трибуной, на которой выступало руководство, висел флаг самой Желявы: круглая эмблема с пересекающимися щитом, шестеренкой и колбой на фоне колосков — объединение солдат, инженеров, агрономов и ученых, стремящихся к земле под солнцем. Вот только генеральский режим подавил исследовательский блок, инженеров сделал слесарями, а колоски — несбыточной мечтой.

На стенах висели огромные голографические портреты погибших в бою солдат. Наших товарищей. Наших друзей. Тесса смотрела на меня своим фирменным волевым взглядом, твердящим: «Собери волю в кулак! Подожми зад! Хватит ныть!». Я пару раз утерла слезы. Я так стараюсь, Тесс!

Общий зал вмещает не больше тысячи человек, остальные жители смотрели церемонию онлайн. Но даже лиц собравшихся людей было достаточно, чтобы понять, как они устали от распрекрасных речей, воодушевляющих оптимизмом, как гипноз на краткий срок. Уже после церемонии жители снова окунутся в мысли об отчаянном положении вещей и продолжат путь в беспросветное будущее.