Его большой палец скользнул по моим губам. Я вцепился в него зубами. Джиан заорал, высвободил руку и ударил меня по затылку.
Потом он заговорил, видимо, надеясь причинить мне хоть какую-то боль:
— Думал, это Тао сдал твой тайник в вентиляции? Да Тао не узнал бы про тайник, даже если бы он был у него в заднице! Это я умный. Я смекнул, что если ученик так легко достаёт таблетки, значит, у него есть, где их прятать. И так уж совпало, что раньше в твоей комнате жил я. Хорошая комната. И болты удобно откручиваются ножом.
Я вспомнил автограф Джиана на стене и закрыл глаза. Дерьмо… А ведь я даже не подумал об этом. До последнего не воспринимал борцов, как настоящих врагов, смеялся над ними про себя. И что в итоге? Где я оказался в итоге?!
Джиан схватил меня за лоб и, рыча, потянул на себя. Я напряг мышцы шеи. Продержаться бы хоть до гонга… А до него ещё целая вечность.
Шею можно сломать так, как это делает Джиан, но для этого хорошо бы иметь две свободные руки.
— Ле-е-ей! — закричала откуда-то издалека Ниу.
Джиан тянул на себя мою голову. Другая его рука тоже рефлекторно напряглась, боль полыхала у меня в правом плечевом суставе. И моя рука тоже была напряжена до предела, пытаясь бороться с этим давлением.
Я заставил её расслабиться. Резко расслабил все мышцы, кроме шеи, и, кажется, услышал щелчок. Рука стала податливой, и для Джиана это оказалось неожиданностью. А я был готов к боли, к адской боли. И, стиснув зубы, совершил рывок.
Джиан выпустил мою голову, я перевернулся под ним. Так, как не мог, просто не должен был перевернуться. Вывихнутая рука оказалась подо мной. Зато левая была в полном порядке.
Я подался вперёд, схватил Джиана за ворот ифу, дёрнул на себя и что есть силы ударил лбом в его обескураженную рожу. Раз, другой, третий. Капли крови полетели в разные стороны. После четвёртого удара Джиан скатился с меня.
Повязка слетела, болталась на ухе. Джиан сорвал её одним движением. Стала видна красная сморщенная кожа.
Я поднялся на ноги. Зубы дракона терзали мне правую руку, но эта боль была терпимой. После того, что я пережил, любая боль была терпимой.
— Больно, да? — спросил я участливо, прежде чем от всей души пнуть в лицо стоящего на карачках Джиана.
Он взвыл, повалился набок, поливая кровью жёлтый песок.
— Ты поплачь, полегчает! — Я ногой бросил ему в лицо песок. Пока Джиан мотал головой и отплёвывался, врезал ему ещё раз.
На этот раз — неудачно. Джиан успел перехватить мою ногу — правую.
Я упал, он — встал. Встал, чтобы тут же обрушиться вниз, всем весом на мою ногу.
Заорал только Джиан — от восторга, когда услышал вожделенный хруст кости. Я только задержал дыхание. Внутри всё сжалось от боли, в глазах начало темнеть…
Нет, не сейчас!