Джип Хабарова въехал во двор и остановился у дверей дома.
– Однако… – философски изрек вышедший из джипа Хабаров. – Ты специально притащила меня сюда?
Алина смутилась.
– Перестань, Саша!
– Еще не начинал. Скажи, неужели это обязательная процедура: битва за бабу? Ты не можешь нас от этого избавить?
– О! Салют конкуренту! – Лавриков протянул Хабарову руку.
– Здравствуй, Женя.
Рукопожатие было крепким.
– Ребята, я прошу вас, только не ссорьтесь! – Алина взяла мужчин за руки.
– Кто ссорится?! Мы ссоримся?! – изумился Лавриков. – Давай, любимая, дерзай! Я сегодня не в тонусе. Я ведь случайно зашел. Думал, чаю…
Махнув на прощанье рукой, быстрым пружинистым шагом Лавриков пошел прочь, туда, где в рыжих электрических сумерках бесилась метель.
Они неотрывно смотрели ему вслед. Первой очнулась Алина.
– Холодно…
– Это ты постаралась.
Кончиками пальцев Хабаров коснулся ее щеки. В его глазах застыли боль и сожаление. Поймав его взгляд, Алина прошептала:
– Не уходи…
Пальцами он коснулся ее губ, не дал продолжить.
Ей стало страшно. Она закрыла глаза.
Скрип снега под колесами. Шум мотора. Сперва отчетливо, потом все тише. Шальной порыв ветра. Горсть поземки в лицо. Жалобный скрежет ветки яблони по стеклу. Скрип тормозов. Хлопок дверцы. Опять звук мотора, но уже дальше, тише, пока не исчез совсем.
Одиночество. Холод. Метель.