Адмирал

– Возможно, и нет. Что Тремма был мужского пола, я знаю точно, но второй пилот у него мог оказаться и женщиной. Черт возьми, испорченный протез вполне может объяснить и всю эту ерунду с резаком.

Мои брови невольно вздернулись. Неплохое, в общем-то, объяснение. Я представил себе второго пилота с искусственной рукой. Что-то там поломалось, и пилот утратил возможность управлять протезом. Они пошли в медотсек, заменили протез запасным, а потом забрали «14–14» и вышли из корабля. Потом вернулись, и тут оказалось, что и у второго протеза та же неисправность, только на сей раз к ней был подключен резак. На котором, тоже по причине какой-то неисправности, отсутствовал предохранитель.

Очень зыбко, конечно. Для того чтобы все завершилось именно тем финалом, который мы лицезрели, должно было совпасть очень много мелочей, но это было вполне возможно.

– Вы точно уверены, что не убивали их? – спросила Дейлани.

– Да, – ответил я. – А в чем дело?

– Я просто подумала о той штуке, которую вы поймали. Мы не видели ее, но слышали. Если бы что-то такое забралось к вам в скафандр? Вы бы ударились в панику? – Она вскинула голову, вероятно глядя на меня. – Такое объяснение, пожалуй, лучше.

– В вакуум-скафандре ничего не спрячется.

– Но люди, погибшие в шлюзе, были в технических скафандрах. Там-то для всяких мелких тварей места вполне хватит, – резонно заметила она.

Я пожал плечами. Дейлани была права.

– Даже думать не хочу об этом. – Идея была, честно говоря, страшноватая. Я уставился под ноги и сосредоточился на ходьбе.

– Но вам-то что волноваться? Вы же в вакуум-скафандре.

– Но оно может забраться в шлем.

– Может быть, поговорим о чем-то другом? – взмолился Нилс.

Мы шли и шли. Путь казался бесконечным. Порой мы брели по колено или по пояс в тумане, порой будто плыли сквозь него. Порой тумана не было вовсе, и мы плелись по тускло поблескивавшей черной почве. Все было одинаково. Все пригорки были пологими, ложбины никогда не оказывались слишком глубокими, если не считать попадавшихся изредка пропастей, но и они не слишком мешали движению. Как правило, мы просто перепрыгивали через них.

Разговор постепенно сошел на нет, и теперь мы шли молча.

Наше положение становилось все тяжелее с каждым разом, когда кому-то из нас приходилось менять патрон O₂. Израсходованные баллончики мы просто выбрасывали, отмечая тем самым свой путь от краулера, который никогда больше не сдвинется с места.

Я отчетливо чувствовал, что настроение молодежи падало с каждым пройденным километром.

Кульминационной точкой стала большая трещина в земле, перепрыгнуть через которую было уже не так просто, как через все предыдущие.

Нилс остановился на краю и заглянул вниз, во мрак.

– Почему бы не покончить со всем этим сразу? Просто побросать их туда?