Где-то далеко возле шестнадцатого бастиона зазвучали свистки. Офицеры и ветераны отдали приказ об отступлении, и уцелевшие отряды пехоты с радостью подчинились, уступая дорогу огромным танкам, направляющимся в контратаку. Их прицельные авгуры сияли алым, когда противопехотные орудия наводились на приближающихся противников.
Не осознавая того, Кацухиро бросился бежать за Доромеком и потоком людей, сломя голову несущихся к бастиону. Хотя приказ об отступлении был санкционирован командованием, оно больше напоминало безумное, неорганизованное и стремительное бегство.
Мимо Кацухиро промелькнули серые борта танка. Он увидел еще одну линию пехоты регулярных войск, должным образом экипированной зимним обмундированием. Бойцы маршировали стройными рядами, готовые в любой миг открыть огонь. Чьи-то руки опять схватили Кацухиро и потащили вниз как раз в тот момент, когда вокруг вновь начали проноситься выстрелы. Он поддался своему спасителю, свалившись в окоп позади линии.
Еще через мгновение танки дали залп, изрыгая удушливый едкий дым. Загремели тяжелые болтеры и стабберы, заглушая все вокруг ревом микроракетных двигателей и детонацией миниатюрных боеголовок. Кацухиро поднялся, чтобы осмотреться – он увидел, как тела мутантов разрываются на части, а их изодранные ошметки клочьями летят на корпуса машин. Некоторым зверолюдям повезло – они были достаточно ловкими и им удалось проскользнуть мимо танков. Впрочем, удача была недолгой – их моментально сразили залпы сопровождающей бронетехнику пехоты.
Доромек спокойно стоял рядом и быстро стрелял из лазгана, поражая врагов в глаза, рты или прямо сердца – после каждого из его выстрелов падало по одному зверю, и даже нечеловеческая живучесть не спасала их от его точных выстрелов. Когда последний из мутантов рухнул замертво, танки на всей скорости рванули вперед, продолжая вести огонь, пока их массивные туши не исчезли в водовороте дыма и огня.
– Прекратить стрельбу! – раздался одинокий голос Адинхава Джайнана.
– Они ушли! – закричал кто-то. После этих слов призывники разразились радостными воплями. Впрочем, ветераны на это никак не отреагировали, оставаясь настороже.
– Что это были за твари? – спросил Кацухиро.
– Мутанты, нелюди, зверолюди, одни из самых дегенеративных подтипов людей, – ответил Доромек, деловито меняя блок питания на своем лазгане.
– А другие, те, что побольше… кто они?
Кацухиро встретился взглядом со снайпером. Он бы мог поклясться, что увидел вспышку ужаса в его глазах, прежде чем непреклонная уверенность вернулась на лицо Доромека.
– Честно? Я не знаю.
Товарищ на мгновение показался ему совсем другим человеком, но потом улыбнулся и ударил Кацухиро по плечу с такой силой, что тот поморщился от боли. Прежний Доромек вернулся, и он был этому несказанно рад.
– Ты пережил свою первую битву. Отлично сработано, – с ухмылкой произнес снайпер.
– Это еще не конец! Всем вернуться на валы! – прокричал Джайнан, проходя мимо окопа.
Доромек бросил что-то вслед капитану, но его слова заглушил свистящий грохот приближающихся снарядов и сердитый гул пустотных щитов.
Противник вновь начал обстреливать их оборонительные позиции.
Стена Дневного Света, Врата Гелиоса, 25-ое число, месяц Секундус
– Только что был ликвидирован прорыв третьей линии сектора «шестнадцать». На двух других позициях в нашем секторе также произошли незначительные атаки, – Тейн делал доклад неторопливо и бесстрастно, в столь типичном для Имперского Кулака стиле. – С ними разберутся в ближайшее время. Какова оперативная обстановка на самой Стене?
Авточувства брони Ралдорона напряглись, приглушая какофонию атаки, чтобы он мог расслышать доклад своего коллеги. Капитан находился на крепостной стене, ведущей к Вратам, и окинул взглядом поле битвы. Лишь небольшой части сил вторжения удалось добраться до Терры живыми, но под их прикрытием Магистру Войны удалось высадить на поверхность целые миллионы. Они напоминали черную волну ненависти, что разбивалась о крепостные валы внешних укреплений, и бесстрашно шли в атаку мимо обломков своих собственных кораблей.