– Думаю… – Я бойко начала, но вдруг остановилась, чтобы сглотнуть. – Думаю, такое могло быть.
– Почему? – спустя несколько секунд напряженного молчания, едва уловимо прищурился Платина.
– Думаю, я чувствую что-то… Что была на волоске от… Чего-то…
Мы смотрели друг на друга не моргая. Словно я вот-вот должна была вспомнить, а он, в ответ на озвученное мной воскресшее в моей травмированной памяти воспоминание, должен был убедительно кивнуть, чтобы я не сомневалась в правдивости своих видений и умозаключений. Но ни Платина, ни я так и не дождались момента оживления во мне хотя бы миниатюрного, хотя бы малозначащего воспоминания.
– Держи, – сказав это, Платина метнул в мою сторону нечто блестящее, и это что-то с глухим ударом врезалось в землю у моего бедра, в опасном миллиметре от материи спального мешка. – Я обещал тебе стоящее оружие.
С первого взгляда я поняла, что передо мной боевой клинок. Вытащив его остриё, до самого основания рукоятки вошедшее в землю, я сразу же оценила его вес и высокое качество исполнения. Осмотрев оружие я вновь вернула свой взгляд к Платине, который всё это время неотрывно наблюдал за мной:
– Я тебе не доверяю, Металл, – холодно отозвалась я. – В прошлом ты сделал мне что-то… Что-то, что оставило внутри меня след.
Он ответил лишь спустя несколько секунд:
– Я спас тебя. С подобным следом тебе тяжело будет жить. Но тебе придётся. Как и мне придётся принять твоё обнуление.
– Зачем ты спас меня?
– Зачем ты меня забыла?
– Не по своей воле…
– Мой ответ аналогичен: не по своей воле.
Глава 18.
Спустя 14 суток
Мы были в пути ровно две недели: прошли четырнадцать дней и наступала четырнадцатая ночь в Ристалище. Лия, Скарлетт и Радий пропали без вести. Пилар умерла. К нам пристал Блуждающий. До перешейка остаётся около двадцати километров. Все устали до состояния истощения. Я, кажется, не доживу до рассвета.
Сначала всё шло терпимо: все неметаллы уставали до потери пульса, несколько раз в сутки мы натыкались на неожиданные генномодифицированные сюрпризы Ристалища вроде деревьев Пожирателей или мраморных клещей, но что бы нам ни готовил новый день, мы все доживали до ночи, размещались вокруг костра и, набив желудки, засыпали на грани обморочного состояния, чтобы вновь проснуться не позже пяти часов утра. С едой всё тоже было терпимо: Металлы неплохо охотились, Дельфина, Пилар и Луна неплохо готовили, плюс запасы наших рюкзаков оказались рассчитанными с математической точностью – их должно было хватить как минимум до перешейка. И хватило бы, если бы большинство рюкзаков не смыло грязевой волной, унесшей с собой нескольких членов отряда. Но потрясения начались ещё раньше. Когда на третий день похода к нам пристал Блуждающий верхом на Чёрном Страхе.
Блуждающим был мужчина. Его возраст невозможно было определить из-за закрытого костюма, больше напоминающего лохмотья, включающие в себя повязку, закрывающую нижнюю часть лица до глаз, сияющих неестественным синим светом. Его лоб и нереалистические глаза прикрывал широкий капюшон, а руки его скрывались в имитированных повязках из посеревших от старости бинтов.
Барий и Радий едва не убили его, как вдруг неожиданный гость, появившийся у нашего лагеря незадолго перед рассветом, заговорил. Это был первый “здравомыслящий” Блуждающий, которого приходилось встречать не только людям, но и Металлам. До сих пор все мы считали, что Блуждающие немы и способны издавать лишь гортанные звуки, похожие на мычания, но этот Блуждающий мог говорить, и хотя в итоге выяснилось, что он весьма неразговорчив, всё же его речь была поставлена ничуть не хуже, чем у любого из нас.
Чёрный Страх, верхом на котором он прибыл, был тёмно-серого, почти чёрного цвета. Большой, в холке выше Платины почти на метр. Животное не просто было компаньоном Блуждающего – оно готово было драться за него на смерть: в самом начале нашего громкого знакомства Франций вовремя оттолкнула хищника от всё ещё лежащей на земле в спальном мешке Пилар, иначе зверь наверняка бы прокусил её насквозь.