— Соглашайся, и он выживет.
Ниян упал на спину, и над ним занесли меч. Еще секунда, и он опустится острием ему в грудь.
— Согласна. Уноси…
— Кольцо сними и отрекись от Аспида.
В секунду я оказалась обратно в комнате, увитой ветками и листьями, напротив старика, упирающегося седой головой в потолок.
— Как отречься?
— А так и отрекись. В этом мире слово многое значит. Его просто так говорить нельзя. Скажи, что отрекаюсь от тебя, Аспид. От имени твоего, от руки и от сердца. Другому их отдаю и во век верна ему буду, пока жив, и пока глаза его не закроются, и вздох последний с уст не слетит. И кольцо отпустит твой палец.
Посмотрела на впившееся в кожу уже такое родное кольцо и тихо дрожащим голосом произнесла:
— Отрекаюсь от тебя, Аспид. От имени твоего, от руки и от сердца. Другому их отдаю и во век верна ему буду, пока жив, и пока глаза его не закроются, и вздох последний с уст не слетит.
Каждое слово, что я говорила, золотыми буквам повисало в воздухе и плавало где-то передо мной.
Раздался звон — это кольцо с пальца слетело и закрутилось на полу, завертелось зигзагами, и буквы вниз к нему в темноту посыпались и погасли.
— Вот и хорошо. Свободная ты теперь. Как орлом обернусь, на спину садись и держись за перья на шее.
Кивнула, стиснув кулаки. Представляя, как Ниян узнает об этом… представляя, как с ума сойдет… Исчез Волхв, и вместе с ним стебли и ветки исчезли, спрятались в темноту, как и не было. Я было подумала, что привиделось все, молила Бога, чтоб так и было, но за окном повисла гигантская птица с темно-коричневыми перьями и хищной мордой. Я стала на подоконник, шагнула с него и вниз полетела, а птица за мной — подхватила и ввысь взмыла… и вслед я только и успела услыхать.
— Ты что наделалааааааааааааа? — голос Врожки, исчезающий где-то за черными облаками.
Дворец Вия отливает изумрудным цветом и сделан весь из малахитового камня. Испещрен черными разводами, похожими на паутину, и на огромных стенах то и дело мерцают разноцветные камни. Каждый из них стоит целое состояние. Вспомнились сказки Бажова, которые любила в детстве, про Хозяйку Медной Горы. Наверное, так я себе ее хоромы и представляла. И холод адский вокруг от стен исходит и от пола, так, что изо рта пар валит и дышать трудно. Поежилась, обняла себя за плечи и по коридору широкому вперед пошла к настежь открытым дверям. А с обеих сторон в ряды стража выстроилась, и когда я мимо иду, глазами меня змеиными провожают так, что мурашки бегут по телу. Жуткие ящеры в человеческом обличии со вспыхивающей на щеках и скулах чешуей. Руки копья держат, и между пальцами перепонки, от которых жутко становится и землей да болотом несет. Как будто только что с трясины вылезли.
За порог ступила и остановилась, увидев впереди трон каменный с высокой спинкой из острых камней, уходящих шпилями в потолок и словно покрытых инеем и бриллиантами. На троне восседает сам Вий. На нем золотые доспехи, кольчуга блестит так, что глаза режет, а железная сетка, покрывающая голову под массивной короной, переливается словно рыбья кожа. Развалился вальяжно, ноги вытянул и на меня смотрит.
— Поклонись царю, — зычный голос приказал, и я склонила голову.
— До долу кланяйся.
Наклонилась еще ниже и тут же выпрямилась.
— Подойди, — Вий махнул мне рукой. Его голос оказался высоким, тонким и довольно нежным. Но вызвал неприятные ощущения и настороженность. Быстрым шагом подошла к трону, но едва приблизилась на расстояние двух метров — стражи перед носом выставили копья крест-накрест, не давая пройти. И снова холодом повеяло и вонью болотной. Но не от Вия, а от стражей, а от царя серой тянет. Сильно, невыносимо, так, что горло перехватывает. Как будто тысячи спичек сожгли и под нос мне тлеющие головки подставили.