Инферно

— Возможно, — согласился я, уже собираясь уходить. — Возможно, что я и хочу умереть побыстрее.

— Возможно, мы все хотим умереть, но подсознательно оттягиваем это удовольствие, — проговорил Дуанте. — Знаешь, откуда появился инстинкт самосохранения?

— В результате эволюции? — предположил я.

— Да, но каким образом?

— Откуда мне знать? — пожал плечами я.

— А тебя интересует ответ? — пристально посмотрел на меня Дуанте.

Из-за бессонницы мне спешить было некуда, поэтому я решил не отказываться.

— Валяй — мне всё равно делать нечего, — сказал я и достал новую сигарету из пачки, приготовившись слушать его лекцию. Я сунул сигарету в рот, после чего Дуанте начал:

— Любой инстинкт — это, по сути, отработанный алгоритм действий, который передаётся из поколения в поколение через гены, верно?

— Допустим, — кивнул я, поджигая сигарету зажигалкой.

— Получается, если твои предки любили оставаться в живых, то тебе в наследство от них может достаться инстинкт самосохранения — именно отсюда он и возникает; по сути, это такая мутация. Но вопрос в другом: сколько твоих потенциальных предков не смогли стать твоими предками и погибли из-за недостатка или отсутствия этого самого инстинкта?

Я попытался понять, о чём он говорил, но не смог.

— Не понимаю, — честно признался я.

Дуанте выдохнул и явно сосредоточился в надежде сформулировать сказанное попроще.

— Сколько людей за всю историю человечества погибло, лишившись возможности стать твоими предками?

— Предполагаю, очень много, — высказался я, затягиваясь.

— Значит, наши предки — это лишь часть всех существовавших людей; и стали они нашими предками лишь потому, что были особенными — они по-настоящему любили выживать, а не принимали смерть спокойно, как все остальные люди.

— Ну и что? — устало спросил я, выдохнув дым.

— Получается, есть вероятность того, что все наши предки ошиблись, и, на самом деле, смерти нет смысла бояться. Страх смерти нам достался по наследству от наших выживших предков, а они, в свою очередь, боялись смерти без каких-либо причин — для них это всего лишь было игрой. В течении эволюции правила игры укрепились в нашем геноме, и теперь мы все в большей или меньшей степени «болеем» страхом смерти, как любой другой болезнью, передающейся по наследству.

— Я не боюсь смерти, — высказался я. — Я хочу умереть.