Паруса судьбы

− Усвоил, капитан. Далече идете? − зевая, поинтересовался торгаш.

− Вослед солнышку. В форт Росс.

− Мать честная! − будто ошпаренный воскликнул Карманов. Двойной загривок его налился жаром. − А я, дурак, кумекал: в Ситху. Эвон подфартило-то! Ведь я уж и так, и сяк!.. Всех купцов-дружков обжужжал, кои судоплаванием промышляют… Кукиш! В Калифортию, хоть убей, никто нос не кажет. Ей-ей, Николой Угодником вы ко мне ниспосланы! Вы вот что, касатик, Андрей Сергеич, удружите уж мне тоже-с. Взмахните крыльями! − гремел Карманов, с небывалым проворством вскакивая со стула. − Казачонка Даньку-то видели-с? В прихожей торчал, пострел. Давечась водку на стол соображал?

− Видел, конечно, − искренне изумившись прыти дородного купчины, ответил Андрей.

− Ну, так это ж сынок Дьякова… Помните, приказчиком он в правлении был.

− Дьякова? − переспросил, напрягая память, Андрей. −Ах, погоди. Как бишь его, − Мстислав Алексеевич, с виду худ и прям, как оглобля, а душой мягок, что девица… Он?

− Он самый, Андрей Сергеевич, друг он мне закадычный, − горячо откликнулся Карманов.

− Не думал, не гадал, что отпрыск его так в рост взял. Совсем ребенком помню…

− То-то и оно. Вытянулся, сучонок. Экая верста! Чрез год-другой совсем вьюнош будет. Да вот беда… Матушка-то его, Аришка, царствие ей небесное, Богу душу отдала. Весь свой краткий век прожила чисто и честно − и на тебе… ей бы еще рожать да рожать… Ан, приключилась сия бедень… В аккурат, когда вы в море хаживали-с, Андрей Сергеич.

Капитан слышал, что Мстислав был направлен по службе в одну из русских колоний в Америку. Что-то ёкнуло в его сердце. Он вспомнил жену приказчика, эту приветливую красавицу с румянцем, как маков цвет, и ему стало жаль, что она ушла из жизни…

− Ну, так как? По рукам, господин капитан? Прихватите Даньку?

− По рукам, Тимофеич. Может, на что и сгодится малец.

− Обузой не станет! Печенкой чую, живет в ём журавлиная тяга тудысь, за горизонты. Ум у мальца без зазубрин − юнгой пойдет… али коку в помощь? Ну, да сие дело хозяйское, − баристо заключил купец. − Что же, за великосердных людей, как вы, капитан. Их так много и так мало на Руси.

Доброхот Карманов собрался уже было по такому случаю обмочить рюмки, как в зале грянул выстрел. И сразу вслед еще и еще. Истошный женский визг обжег слух. Тимофеич осекся, будто под ножом.

Глава 5

Капитан взмахом поднялся, стул грохотнулся на пол. Выхватив из-за пояса пистолет, Андрей бросился к двери. При этом он заметил, как торгаш осел в кресло и грузно обмяк. Ступенчатое дыхание с хрипом вылетело из его необъятной груди.

− Борони Бог! Христа ради, не суйтесь, Андрей Сергеич! Ужо щукинцев обождем! − внезапно схватив мертвой хваткой капитана за рукав, жалобно взмолился до краю перепуганный купец: − Токмо не открывайте двери! Сгинем не за грош! Пропади они все пропадом! Обычное дело…

Пальцы Карманова почувствовали, как под сукном мундира взбугрились мышцы. Преображенский знал: дозор объявится либо до разбоя, либо после, а на момент нужды −караул, хоть шаром покати.

Отчаянные женские крики о помощи и треск разлетающихся лавок не утихали.

− Какого черта! − зло огрызнулся Андрей. Щеки его разбагрились гневом. − Будет блажью орать! Гоже ли сиднем сидеть, Тимофеич?!