Шумерский лугаль

— У курухов нет, но к ним часто присоединяются живущие южнее каннадига, которые хорошие лучники, — поведал он.

Что ж, враг вроде бы не самый сильный. Осталось уточнить размер оплаты.

— Какие дары и в каком количестве вы будете присылать мне? — спросил я напрямую.

— Мы слышали, что черноголовые нуждаются в металлах, дереве, слоновой кости. Готовы дарить тебе столько же олова и меди, сколько Дильмун и еще пять гу (сто пятьдесят килограмм) слоновых бивней и три судна бревен. Если ты выберешь какой-то другой товар, давай обговорим, — предложил верховный жрец.

— Я бы хотел получать все бревна из этого дерева, — постучал я по своему стулу, изготовленному из тика.

— Пусть будет так, — согласился он.

— Как будем делить трофеи? — задал я последний важный вопрос.

— Десятую часть отдашь нам, а все остальное дели между солдатами, как сочтешь нужным, — предложил верховный жрец. — Подойдут тебе такие условия?

— Вполне, — согласился я и предупредил: — В этом году я не смогу помочь вам. У меня сейчас мало судов, чтобы перевезти сюда достаточное количество своих солдат. Мне нужна древесина и время, чтобы изготовить их.

— В этом году и не надо, — произнес он, — а на следующий мы пришлем в Лагаш наши суда с дарами, и они перевезут сюда твоих солдат.

Видимо, в этом году заплатили дань и спят спокойно. Опыт мне подсказывал, что размер дани каждый год будет расти. Предполагаю, что уже приближаются к пределу, дальше идет полная капитуляция, и мелуххцы решили, что выгоднее покориться мне, как более цивилизованному, чем их враги.

— Древесина мне нужна сейчас. Это будет компенсация за отобранное у моего купца. Загружу ее в свое судно и в его, — потребовал я.

— Пусть так и будет, — повторив традиционную шумерскую фразу, обозначавшую заключение договора, согласился верховный жрец.

Подозреваю, что эту фразу шумеры позаимствовали у халафов, а вот взяли ли ее халафы у мелуххцев или наоборот — вопрос на засыпку. Что-то мне подсказывало, что сперва были халафы. Мелуххцы переняли у них знания и продолжили развиваться, пока халафы, покорившись диким шумерам, деградировали, и только недавно по историческим меркам, цивилизовав своих завоевателей, начали возвращаться на путь прогресса.

58

Купцу Арадму так понравилось мое судно, особенно малое время, затрачиваемое им на переход из Лагаша в Мелухху и обратно, что уговорил меня сдать «Лидду» ему в аренду. Я подумал и согласился. Все равно до следующей весны оно простоит у пристани, а так деньги будет возить мне и купцу. Тем более, что не боюсь теперь потерять это судно, потому что заложил на верфи еще два такого типа, благо древесины на их постройку привез из Мелуххи в достаточном количестве.

На подвластных мне территориях все было спокойно, поэтому занимался до весны строительством судов. В феврале Иннашагга родила сына, получившего имя Акургаль. Роды прошли легко. У мальчика были светлая кожа, серые глаза, белые волосы на голове и черные брови.

Жена была безмерно счастлива, что наконец-то выполнила свой долг — родила наследника. Расстраивал ее только цвет волос Акургаля.

— Он родился седым — это дурной знак, — печально сообщила она.

— У меня в детстве были такие же волосы, с возрастом они потемнеют, — успокоил я. — В моей стране сочетание белых волос и черных бровей считается знаком богов, которым они отмечают своих избранников.