Леонтий Византийский. Сборник исследований

Деяния Вселенских соборов. Т. III, 2. С. 242.

567

Деяния Вселенских соборов. Т. IV, 3. С. 17–18: «Когда нам прочитано было послание блаженнейшего архиепископа Римского Льва, — говорят подписавшие хартию с Маркианом (Аммианом), еп. Иотанским, — то мы нашли, что оно большей частью правильно и согласно с прежде сказанными, некоторые же слова в нем были нам противны, как допускающие раздробление и разделение (в Господе)».

568

Mansi. Т. VII. Р. 117.

569

Гарнак строго осуждает Льва за то, что он вместо субстанции употребляет природу и говорит об особенных действиях каждой природы и таким образом ипостазирует всякую природу. Лицо у Льва, по Гарнаку, не есть один цельный субъект с двумя силами, но соединение двух ипостасных природ. Словом, ни единства Лев не изобразил, ни о интересах высшего греческого благочестия не позаботился, чтобы усмотреть в человечестве Христа реальное обожение человеческой природы (Lehrbuch der Dogmengeschichte. S. 360). Критика Гарнака в данном случае есть чисто протестантская критика, всегда недовольная теми, кто не поддерживает тех начал и взглядов на христианские догматы, которых придерживается нынешнее протестантство. Критика православная, которой подверглось послание Льва в Халкидоне, критика, как мы можем проследить по соборным прениям, довольно строгая и, со стороны некоторых участников (например, египтян) даже предубежденная, не указала в этом послании найденных Гарнаком недостатков. Последнее обстоятельство лучше всего говорит о неосновательности и предвзятости мнения немецкого ученого.

570

Болотов (Лекции по истории древней Церкви. Т. 4. С. 270–279) дает пространную оценку Томоса Льва. Эта оценка указывает и сильные, и слабые его стороны; сильные: 1) в художественно-верном изображении догмата о Лице Господа Иисуса Христа, в котором гармонически сочетались лучшие результаты антиохийского и александрийского богословия; и 2) в строго православном решении затрагиваемых вопросов; слабые — в терминологической его неопределенности (например, в употреблении терминов — forma, persona и др.), вследствие которой послание открывает широкий простор для всяких перетолкований. Относительно этого указанного недостатка заметим, что во всяком случае свт. Лев в нем не виновен, так как в латинском языке для бо́льшей точности не хватало подходящих слов, и что от перетолкований не были избавлены и греческие христологические формулы, так как суть дела заключалась здесь не столько в самой формулировке, сколько вообще в глубокой таинственности самого догмата. Острую же богословскую проницательность Льва и его христианское мужество в деле защиты православной истины признает и сам Болотов.

571

Деяния Вселенских соборов. Т. III, 2. С. 16.

572

Там же. С. 17.

573

Там же. С. 105–108.

574

Покровский А. И. Соборы Древней Церкви эпохи первых трех веков. Сергиев Посад, 1915. С. 680.

575

Ibid. С. 665; см. также Спасский. История догматических движений. С. 162–164.

576