– Ага, – не удержался от полупроглоченной реплики я, сообразив наконец, к чему идет разговор. – Нет, я, конечно, что-то такое слышал… – счел за благо заметить затем.
– Российско-американская компания – наша несостоявшаяся Ост-Индская, – продолжил между тем Федор Федорович. – Фильм «Пираты карибского моря» смотрели? Он и в этой реальности есть, и в прошлых мелькал…
Я кивнул. Как же: капитан Джек Воробей, все дела… Ну и злодей лорд Беккет из этой самой Ост-Индской компании…
– Ну, вот, тогда общий смысл должны понимать. Российско-американской компании было отдано право управлять всеми владениями Империи на Американском континенте – как существовавшими на момент ее создания, так и будущими. Речь отнюдь не только об Аляске. Например, компания основала колонию в Калифорнии – знаменитый Форт-Росс – местные индейцы даже предлагали ей объединиться и выгнать испанцев – но не сложилось. Была также достигнута договоренность о русском протекторате на Гавайях. А помните рок-оперу «“Юнона” и “Авось”»? Я специально проверил, она не страдала из-за Скачков.
Я снова кивнул – на этот раз, правда, чуть менее уверенно.
– Так вот, ее герой Николай Резанов – историческое лицо, зять купца Шелихова, сооснователя Российско-американской компании, и впоследствии один из крупнейших держателей ее акций. В том путешествии в Сан-Франциско он занимался отнюдь не только амурными делами – закупал продукты для русских поселений на Аляске. Тут, кстати, мы и переходим к сути. Компании все время не хватало ресурсов. Продовольственных, финансовых, людских – всяких. Из-за этого ее деятельность оказывалась менее успешной, чем могла бы. Периоды экспансии сменялись откатами. Уже в 1841 году был уступлен Форт-Росс. Правда, Крымскую войну Русская Америка, ужавшаяся до размеров Аляски, пережила более или менее благополучно – благодаря сепаратному договору с английской Компанией Гудзонова залива – но все шло к тому, что рано или поздно Великобритания русских из западного полушария выдавит. Выход был найден в продаже Аляски Соединенным Штатам. Сделка была заключена в 1867 году и на этом, собственно, история Российско-американской компании бесславно завершилась. Но могло ли все сложиться иначе? Машина считает, что да – если бы у компании оказались лучшие стартовые условия, если бы изначально в нее были вложены бóльшие ресурсы – не такие уж и значительные по меркам Империи… В 1798 году в Петербурге у идеи экспансии в Америку не было ни по-настоящему влиятельных сторонников, ни горячих противников. Небольшой камешек, брошенный на весы, мог склонить ситуацию в ту или иную сторону. Согласно проделанному Машиной анализу, ключевой момент здесь – доклад Императору Павлу, подготовленный Коммерц-коллегией – под мудреным названием «Полное содержание дела, производимого в Коммерц-коллегии о вновь учреждаемой компании для промыслов на Северо-Западе Америки и на островах по сему морю лежащих». Если бы в предлагаемый этим документом комплекс мер удалось включить несколько дополнительных – таких как своевременное увеличение уставного капитала кампании и вхождение в него представителей правящей фамилии, государственный контроль за отправкой колонистов, обязанность реинвестировать в колониях часть прибыли, ну и ряд других – история могла бы пойти по иному пути. Эта задача – скорректировать доклад – и поставлена перед нашими эмиссарами, – закончил свою лекцию Федор Федорович. – А вот как им удастся ее решить, мы с вами сейчас и понаблюдаем, – заключил он с улыбкой, обходя кресло и усаживаясь в него.
* * *
По указанию Эф Эф я взял с подлокотника висевший там обруч и водрузил его себе на голову. Послышалось негромкое жужжание, из недр металлического обода выдвинулась тонкая изогнутая пластина, закрыв мне сперва лоб, а затем и глаза.
– Только не пугайтесь, Игорь, – услышал я напоследок голос Федора Федоровича – и в следующий миг, внезапно утратив опору под ногами и под пятой точкой, рухнул в черную пропасть.
Несмотря на предупреждение бородача, от вскрика я, наверное, не удержался бы, но дыхание перехватило, и возглас застрял у меня где-то на подходе к горлу – наверное, оно и к лучшему, меньше позора. Впрочем, «падение» длилось недолго – не прошло и пяти секунд, как тьма вокруг меня развеялась, и я обнаружил себя на городской улице, широкой и идеально прямой. По обе ее стороны теснились дома – вроде бы каменные, но невысокие, в один-два этажа. Мостовая представляла собой не слишком ровный настил из досок, местами заметно подгнивших. Сам же я стоял… Хотя нет! Я не стоял, не сидел и не лежал: опустив глаза, я не узрел ни собственных ног, ни туловища. Меня на этой улице не было вовсе! И все же я ее видел – так, словно находился прямо посреди дороги!
Взгляд мой заметался, картинка вокруг задергалась – голова у меня тут же закружилась, и руки сами собой взметнулись, ища опору. Правая тут же ее и обрела, наткнувшись на плечо Федора Федоровича – то, что это было именно оно, я сообразил не сразу – на улице бородач также отсутствовал.
– Спокойно, Игорь, – услышал я голос Эф Эф, идущий теперь откуда-то сверху – взор мой тут же устремился туда, но наткнулся лишь на серо-синее небо – без облаков, но и без солнца. Сумерки? Или Питерская белая ночь? – Дышите глубже, – продолжил Федор Федорович, невидимой ладонью подхватив меня под невидимый же локоть. – И, по возможности, не вертитесь, смотрите прямо вперед – благо уже есть на что.
Вняв совету, я набрал в легкие побольше воздуха, опустил голову – и наконец увидел то, ради чего, вероятно, и нацепил «волшебный» обруч: запряженную шестеркой лошадей карету, остановившуюся прямо посреди улицы. Привстав на козлах, кучер в синем кафтане в гневе и ужасе замахивался кнутом на здоровенного мужика, одной рукой ухватившегося за какую-то деталь конской упряжи, а другой целя в возницу из пистолета.
В человеке возле лошадей я без труда узнал Горислава.
– Внимание! – послышалось вдруг – снова сверху, но уже не голосом Эф Эф. – Место действия смещено относительно расчетного на пятьдесят три метра к северу. По оценке Машины, отклонение от плана существенное, но не критичное.
– Это оператор, – пояснил из небытия Федор Федорович. – Мы его слышим, а он нас – нет.
– А наши там? – спросил я. – Горислав, он слышит?
– Тоже нет. Большое неудобство, кстати, но так уж это работает.
– А что он такое сказал про отклонение? – снова спросил я.
– Оператор отметил, что наш эмиссар перехватил карету на пятьдесят три метра дальше, чем планировалось, – пояснил Эф Эф.