– Нет, – Ревин покачал головой. – Ни на одну секунду. Приказ о сдаче боеспособного подразделения исполнен не будет!
– Перед вами – генерал! – Алмазов выпятил челюсть.
– Передо мной изменник и трус! И по законам военного времени я могу вас пристрелить на месте.
– Что?..
Алмазов поперхнулся воздухом и, поймав на себе хмурые взгляды казаков, побледнел.
– Я здесь, чтобы спасти ваши жизни! Как вы не понимаете? Там – полтораста головорезов, – забормотал он. – Это бессмысленно!..
– Довольно! – прервал генерала Ревин. – Возвращайтесь, – обратился он к двоим башибузукам произнес по-турецки, – и передайте мои условия. Вы выдвигаетесь навстречу пешим строем, без оружия, держа руки на виду. В этом случае вам сохранят жизнь.
Те некоторое время удивленно таращились на Ревина, переглянулись и зашлись в приступе недоброго хохота. Бородатые, в шрамах от рубок, но не старые, они чувствовали свою силу и вели себя уверенно.
– Мы понимаем твой поганый язык, гяур! – один из парламентеров оскалил крупные белые зубы. – Через час, ты будешь на нем молить о смерти!
– Ты тоже понимаешь по-русски? – поинтересовался Ревин у второго.
– Лучше тебя!..
Грохнул выстрел. Первый абрек повалился на бок. Посредине его лба образовалось аккуратное пулевое отверстие. Ревин навел дымящийся револьвер на второго парламентера, негромко произнес:
– Для того чтобы передать мои слова достаточно одного из вас. Проваливай!
Бородач бешено сверкнул глазами и, ни слова не говоря, поскакал прочь. Следом потянулась лошадь, волоча мертвого седока, застрявшего ногой в стремени.
– Да вы же сумасшедший! – Алмазов сорвался на фальцет.
– Я вас не задерживаю, генерал! Вы можете убираться хоть обратно к туркам, хоть к дьяволу!.. Слушай меня все! Вперед не соваться, держать рубеж! Не давать обступить с боков!.. Семидверный, вы поняли?
– Точно так!
– Казаки! – закричал Ревин. – Я вам не врал никогда! Делай, как я сказал, и мы победим! Верите мне?
– Верим! Верим! – загудели со всех сторон. – Ну-ка, братцы, наляжем!..
Ветер донес эхо горна. И тотчас серая орава турецкой конницы колыхнулась и хлынула волной.