Карманная вселенная

– Вы знаете, кто на нас напал? – спросила Сьюзен, не подтвердив и не опровергнув его догадок. – Что это были за странные пружинные существа?

– Скорее всего ваши товарищи стали жертвами автоматонов, – произнес он с некоторым безразличием.

– Это была Саранча. Они убили Лиса! – вставил слово сильно подавленный последними событиями Заяц, отчего на некоторое время заслужил внимание Нила, до этого момента умышленно игнорировавшего диггеров.

– Лиса? – переспросил бородач, и Заяц утвердительно кивнул головой, но тот уже потерял интерес к невысокому ушастому созданию. – Я знавал этого беднягу, – с сожалением произнес хозяин пещеры, обращаясь к посланникам. – Жалко хорошего парня, конечно, – он воздел глаза к потолку пещеры и прижал лохмотья своего костюма к груди, как бы воздавая дань уважения погибшему предводителю. – Что же касается саранчи… – произнес он после непродолжительного молчания, – вам стоит услышать вот это… – Нил поднял с камня, служившего ему столиком старую книжку, открыл ее на нужной странице и прочитал:

– По виду своему саранча была подобна коням, приготовленным на войну; и на головах у ней как бы венцы, похожие на золотые, лица же ее – как лица человеческие; и волосы у неё Знаете откуда? – закончив читать, он уставился на посланников своим хитрым прищуром.

Арсений и Сьюзен отрицательно помотали головами.

– Книга очень похоже описывает тех существ, что напали на нас вчера, – произнесла Сьюзен, – но…, что вы читаете?

Нил вперился в девушку близоруким взглядом, затем приподнял очки и произнес.

– Это же библия, деточка, – наверное он пытался ее как-то впечатлить, но на Сьюзен его обращение подействовало крайне негативно.

– Почему вы обращаетесь ко мне, как к ребенку? – гордо вопросила девушка, – я не привыкла к подобным высказываниям от своих современников. Этим детям пустыни я готова простить подобные вольности, – она кивнула в сторону сбившихся в кучку диггеров, – но вы кажетесь мне человеком из цивилизованного мира!

Нил продолжал ухмыляться, не признавая свою оплошность, и она обратилась за поддержкой к Арсению.

– Она из времени победившего феминизма, – пояснил тот бородачу, – обращайтесь к ней исключительно как к равной.

– О, извините, – произнес хозяин пещеры, виновато ухмыляясь. Видимо, на него подействовали аргументы посланника, а, может быть, он просто старался ему понравиться. – В этом мире пустыни быстро забываются старые правила, – пояснил он. – К сожалению, женщин здешние жители считают людьми второго сорта, и это представление весьма заразительно. Прошу простить меня за эту оплошность, – он вежливо поклонился даме.

– Я вас прощаю! – великодушно произнесла Сьюзен, – не думаю, что вы делали это со зла. В разные времена отношение к женщине сильно разнилось, и очень жаль, что нынешняя цивилизация больше не основывается на прежних достижения равенства и гуманизма, – девушка держалась очень достойно. – Но позвольте вас спросить, как здесь оказались вы, человек, по всей видимости пришедший из времени квинкваджинты?

– Это старая история, – он вытащил папиросу и хотел было сплюнуть на пол, но вовремя одернул себя. – Разрешите? – обратился он к девушке показывая тонкий сверток табака.

– Пожалуйста, – произнесла подобревшая Сьюзен.

– Когда-то мы были героями! – начал он мечтательно свой рассказ, не в состоянии противиться нахлынувшей ностальгии. Астронавт прикурил папиросу, быстро затянулся и продолжил делиться воспоминаниями своей молодости: – Мы были первыми, кто отправился в межзвездное странствие. Вместе с четырьмя своими коллегами-астронавтами, а ныне уже покойными соратниками и друзьями мы отправились в двухсотлетнее путешествие к Альфе Центавра. Если вы обратили внимание, здесь ее на арабский манер называют Толиманом, – вставил он ремарку в свой рассказ. – Начало нашего путешествия пришлось, как вы правильно подметили, на вторую половину двадцать первого века. После чего, погрузившись в анабиоз, мы почти двести лет двигались к ближайшей от Земли звезде, полные надежд и предвкушений. Но вы не сможете представить нашего разочарования! – он сделал паузу, а собравшиеся превратились в слух, желая поскорее узнать, что же случилось с неудачливыми астронавтами. – Когда мы, наконец, прибыли к предположительно пригодной для жизни, но по нашим представлениям необитаемой планете на орбите Толимана, то оказалось, что здесь уже много лет существует и развивается целая цивилизация! – гримаса разочарования пролегла на его лице. – Прогресс был к нам беспощаден. Ковчег, который отправился сюда на полвека позднее нашего, перемещался со скоростью в пять раз быстрее. Конечно же, они первыми достигли планеты, и все почести первооткрывателей достались кому-то другому! – он криво ухмыльнулся. – В настоящий момент мы до сих пор продолжаем наблюдать последствия этого жестокого парадокса. Поразительно, что многие вещи, достигающие планету, сегодня продолжают прилетать сюда из двадцать первого века.

Несмотря на то, что история Нила была по-своему удивительна и необычна, от бессонной ночи и внезапного прилива усталости веки у Арсения начали слипаться. Он заметил, что Сьюзен утомленная длительным переходом, давно уже спит, прикорнув на соседнем камне. Рассказ о превратностях странствий первых звездных пилигримов все сильнее и сильнее распадался в воображении посланника на множество витиеватых параллелей, не имевших ничего общего с основной нитью повествования. Детали таяли в тумане, превращаясь в сюрреалистические картинки сновидения. Наконец, Арсений полностью перестал слышать голос рассказчика и провалился в сон.

10. Небесный город

Арсений проснулся от лёгкого озноба. Огонь в камине потух, а отсутствие изнуряющей жары теперь воспринималось как серьезное похолодание. Накрыв Сьюзен какими-то тряпками, найденными в пещере и пытаясь согреться, он вышел наружу. По всей видимости, посланник проспал не менее десяти часов – буря на поверхности планеты утихла, а Толиман касался своим раскаленным краем горизонта на западе.