Питбуль

— Эм, ладно. Я… — Руд поднял руку, чтобы остановить его, но коллега уже повернулся к нему спиной и направился к припаркованному на Эспланаден у входа в дом белому фургону НКЦ.

Руд разочарованно опустил руку.

— Что случилось? — спросил Шефер.

— Да я просто хотел предложить свою помощь. — Руд посмотрел на часы. — Хотя, конечно, уже конец рабочего дня, ну тогда, может быть… — Он оглядел коридор, будто искал что-то, но не мог вспомнить что. — Ну, я не знаю… может, выпьем где-нибудь по пиву?

Он бросил на Шефера осторожный приглашающий взгляд.

— Что случилось, Руд?

Руд опустил плечи и глубоко вздохнул.

— Выходные теперь не такие, как раньше, — сказал он.

Шефер сжал губы и кивнул.

Руд Йохансен недавно признался Шеферу, что его после тридцати лет совместной жизни бросила жена. В день его шестидесятилетия она объявила, что встретила другого человека: себя! Ее основания, по словам Руда, заключались в том, что она больше не чувствовала себя той женщиной, на которой он женился, поэтому теперь она должна была исследовать новую версию самой себя одна. Шефер не очень-то купился на рекламную речь про «одну», но Руд, казалось, не ставил ее под сомнение. Шефер подумал, что не его дело — поджигать фитиль той бомбы, что взорвалась бы у Руда в голове, пойми он, что его жена собралась реализовывать себя в ночной жизни, пока еще не весь песок убежал из ее песочных часов.

— Я теперь не знаю, куда девать время, когда я предоставлен сам себе, — сказал Руд с потерянным видом.

— А дети? Они ведь у тебя остались.

— Да, но они заняты учебой. Неправильно было бы обременять их нытьем старого отца.

— Ладно, но ты же любишь свою работу, — сказал Шефер. — Погрузись в нее!

— Я бы с радостью, но Элькьер жалуется, что меня слишком много, — сказал Руд, имея в виду главу Национального центра судебной экспертизы. — Он говорит, что новобранцам не хватает пространства, чтобы расти и учиться, потому что я все время там — что я всех терроризирую своими жесткими правилами родом из каменного века. Так он выразился. А я просто люблю, чтобы в делах был порядок, что в этом плохого?

Шефер улыбнулся.

— Ничего, Руд. Все абсолютно правильно. Молодняк должен быть благодарен, что имеет возможность прикоснуться к такому кладезю знаний, как ты.

— Ну, не знаю, — сказал Руд, скромно опуская глаза. — Мне, во всяком случае, велено не приходить в те выходные дни, которые мне выделены. Вообще не появляться там, если меня нет в графике. Ты когда-нибудь слышал что-то подобное?

— Приветствую товарища по несчастью, — сказал Шефер.

— Да? — Руд просветлел при мысли, что он не одинок в своей беде.