В чужом обличье,

Затем появился Первый Император. Нет, как-то его, конечно, звали, но было это давно, и Реймонд просто не помнил его имени, как не помнили его и девять десятых людей. Зато все знали Первого Императора, правителя, полководца, стратега и лидера, сумевшего завоевать весь Сардар, объединить всех людей в единую империю.

Затем он, кажется, поплыл на юг добивать врагов, тех, кого люди вытеснили с Сардара, и в результате там образовались Огненные Земли. Выжженная пустыня, полная вулканов и лавы, пепла и раскаленной земли, где не выжить никому, так как Первый Император, понятное дело, приплыл не один, а с магами. Может, они и не достигали уровня мощи нынешних архимагов, но зато действовали слаженно и едино, будучи частью армии Первого Императора.

А затем Император поплыл на новые завоевания — не на запад, к кровавым демонам, а на восток. Что там случилось, Реймонд не помнил (хотя историки наверняка все знали), но по факту огромный остров к северо-востоку от обжитых людьми земель стал Мертвым Островом. Остатки армии Императора в панике и ужасе бежали обратно, и больше никто не помышлял о завоеваниях вне Сардара.

Вспоминал всё это Реймонд к тому, что столицу свою Первый Император держал во Вьенне, столице Ойстрии. Тогда и потом она, конечно, не была Ойстрией, и город вроде звался иначе, но какая, в сущности, разница? Внезапная гибель Первого Императора (все как-то привыкли, что он всегда побеждает, и не ожидали внезапной смерти) породила свары во власти, потом короновали старшего сына, как компромиссную фигуру, но всё равно это не помогло. Какое-то время держалось шаткое равновесие, а затем империя развалилась.

Однако же жители Ойстрии с тех времен считали себя наследниками Первого Императора и претендовали на власть над всеми остальными королевствами людей на этом основании. Какое-то время это были просто претензии, но затем на землях Ойстрии нашли залежи драконьего говна, перманет драконис, если изъясняться заумными словами доньи Августины.

Вначале погибло много людей, но затем наследники Первого Императора потёрли руки и начали усиленную разработку залежей и усиленную работу над своими магами. Некоторое время спустя, словно мифическая птица феникс, только не из пепла, а из драконьего говна, восстала империя, получившая название Второй.

Нахождение второго месторождения перманет драконис — на землях Имеона — а также общее усиление магов, развитие магии со времен Первого Императора и образование новых королевств привели к тому, что Вторая империя успеха Первой не повторила. Возможно, просто не нашлось нового лидера, стратега и полководца, равного Первому Императору, а компенсировать его таланты просто мощью магов не вышло.

Но всё же половину Сардара Вторая империя успела «съесть».

Затем и Вторая империя развалилась, какое-то время стояли смутные времена, война всех со всеми, делёжка земель, и уже из этого хаоса появилась нынешняя Ойстрия. Разумеется, с теми же претензиями на мировое господство и всё остальное, чем владели первые две империи. Правда, в этот раз уроки прошлого не были забыты, и о своих претензиях в Ойстрии говорили вполголоса.

Говорили, но не переходили к действиям. Напоминали, но не пытались давить. Указывали на свои права, но не подкрепляли их силой. Месторождение перманета приносило доход, две империи оставили массу городов и строений на территориях Ойстрии (особенно расцвела её столица), и в целом это было могущественное, сытое королевство, с огромным влиянием. Но тем не менее горцы Перпетолиса предпочитали спускаться со своих гор и наниматься в Ранфии и Намрии, так как в Ойстрии слишком уж высокомерно посматривали на чужаков.

Тоже наследие первых двух империй, уверенность в своей избранности и превосходстве.

Поэтому, если задумываться на тему, может ли Ойстрия ввести войска в горы Перпетолиса, ответ звучал однозначно — может! Надо будет — введёт, и никто там не вздрогнет от убийств. Договор? Так, может, за этим и введёт: чтобы не тратить деньги и силы на договор, а просто прижать к ногтю нищих, чужих горцев?

И можно было даже не ссылаться на то, что раньше такого не было. Раньше Ойстрию не интересовали нищие и почти бесплодные земли, с которых нечего было взять, но всё изменилось — ведь не на пустом месте родился этот договор о дороге через Перпетолис? Горы были под властью Второй империи, а значит моральные оправдания у Ойстрии были.

Военной и магической силы тоже хватало.

Мысли эти терзали Реймонда, подхлёстывали его изнутри, и он сам подхлёстывал лошадь, не замечая, что загоняет её. Не замечая, как вокруг проносятся лица и камни, перевалы и харчевни, как его приветствуют и кланяются обычные горцы.

И только когда он и десяток Остранишей вихрем влетели на окраины Нуандиша, Реймонд неожиданно задал себе следующий вопрос. Допустим, дед предсказал вторжение Ойстрии. Хорошо, допустим, Реймонд всё вспомнил правильно и угадал с договором, примчался вовремя в столицу Перпетолиса. А дальше-то что? Что он может противопоставить войскам Ойстрии? Свои три иллюзии? Грозным видом деда можно было запугать только горцев, благо те знали, кто такой магистр Агостон Хатчет.

Возможно, ойстрийцы и знали, кто такой магистр Агостон, но у них хватало и своих магов.

* * *

Слезая с коня во дворе башни, Реймонд неожиданно ощутил, насколько он устал и насколько онемело его тело от такой длинной скачки. От него воняло и разило, чего уж там, мысли путались, решения, как обмануть Ойстрию, он так и не придумал, и не мог вспомнить, сколько дней осталось до подписания договора.

― Передайте князю, — повернулся он к Остранишам, — мою благодарность и наилуцшие пожелания.

― Что вы, магистр, — совершенно серьёзно ответил помощник князя, кланяясь чуть ли не до земли, при этом не слезая с коня, — это мы должны благодарить вас всей долиной! Уважаемый магистр, почтенная домна.