Кораблева подошла к тумбочке, стоявшей у изголовья кровати, и забрала блистер с таблетками. Из шкафа достала пиджак Самохина. Во внутреннем кармане лежал пузырек, заткнутый ваткой. Кира потрясла им, внутри его радостно затренькали пилюли. Закинула все в сумку и обернулась.
Соломон Исаевич остановившимся взглядом смотрел вглубь открытого секретера. Кира накануне доставала оттуда документы Самохина, а дверцу так и не захлопнула. И что, интересно, там такого страшного увидел Кац?
– Ну как, все взяла? – с невыразимым елеем в голосе спросила Софья Борисовна. – Или еще что-то нужно?
Кира не удостоила ее ответом и решительно покинула квартиру.
Глава 20
Глафира сидела в приемной партии «Народная власть» и плакала.
Сегодня ее допрашивал полицейский, прямо троглодит какой-то. Правда, Глаша плохо представляла, кто такой троглодит, но слово было страшное, как и сам следователь.
Он был высокий, сутулый, весь состоящий из острых углов. Руки были согнуты под углом, колени разогнуты не до конца. Когда он писал протокол, шея была наклонена к столу почти на девяносто градусов.
Задавая вопрос, он приподнимал голову, и угол увеличивался. Пожалуй, лучше назвать его не троглодитом, а Угольником.
Он спрашивал, путал, подозревал и все писал, писал, писал… Особенно его интересовал вопрос о том, откуда у Назиры фото убитой Николь Орефьевой.
– Вам знакома эта фотография? – показал он снимок модели.
Глафира лихорадочно думала, что ответить. Самой скрывать ей было нечего. Но не хотелось вмешивать «Народную власть». Если полиция только узнает, что к ним приходила Орефьева с требованием разобраться с непутевой невесткой…
Получается, что они «разобрались»!
Налетят журналисты и понесется… А у их партии такой хороший рейтинг! Антон Семеныч все не нарадуется. Некстати вспомнилось, что Назира называла его Колобком.
И еще Памела, Алла то есть… Она на фотке выколола Николь глаза. Похлебкин всем показывал снимок, и с Аллочкой потом начальство имело серьезный разговор. Значит, она каким-то боком причастна к этому делу. И хоть Глаша ее не очень-то любила, но все равно жалко дуреху.
А полиции только скажи, что фотки видела в приемной партии… Они сразу вцепятся, как клещи, и расколют эту Аллочку, как пить дать, свалят на нее все беды.
– Да не помню я. Лицо, вроде, знакомое, где-то видела, – Глаша наморщила лоб.
Следователь поднял голову – угол увеличился:
– Где вы его видели?
– Может, по ящику… – Глаша старалась не смотреть на Угольника.