Антон через плечо вполоборота смотря одним глазом на Андрея, а другим поглядывая на сцену, рассеянно спросил:
— У тебя проблемы?
Ватюшков негромко, чтобы слышно было только одному Дорчакову, кашлянул и сильно сощурился, так щурятся обычно люди, которые имеют плохое зрение, но упорно не носят очки, произнес:
— У меня — нет. А вот у Корозова появились.
Антон сразу сильно обернулся, вывернул тело жгутом, поймал взглядом глаза Андрея:
— Пошли, поговорим! — поднялся из кресла и по проходу двинулся к выходу. Ватюшков потопал следом.
Они прошли в кабинет Антона. Дорчаков легко лавировал между углами избыточной мебели, а широкий в кости Ватюшков шел прямыми линиями, задевая боками все, что попадалось на пути:
— Какого черта ты понаставил здесь столько всякой дряни?! — недовольно бубнил он. — Тебе самому-то каждый день пробираться по этим загибонам не тошно? — такая теснота совершенно не нравилась Андрею, он говорил об этом Дорчакову всякий раз, когда оказывался в его кабинете.
Но Антон на это уже не реагировал. Это поначалу он супился, не соглашаясь с Ватюшковым. А теперь пропускал его ворчание мимо ушей. Он считал Андрея малокультурным, неспособным понимать прекрасное, которое он, к примеру, замечал во всем, что окружало его, и никогда не упускал случая приобрести то, что ему нравилось. В ответ Андрею парировал:
— Это в твоем кабинете подобное, может быть, и было бы дрянью, я нисколько не сомневаюсь! А в моем кабинете ничего лишнего нет!
Они добрались до дивана, что для Ватюшкова было сопряжено с определенными трудностями, и сели. Дорчаков сел с одного края, Ватюшков — с другого.
Андрей вытянул перед собой ноги и плотно прижался к спинке дивана. Почувствовал мгновенно, как позвоночник стал мокнуть от жары, которой в кабинете было с избытком, и поинтересовался:
— Ты о новостях-то слышал?
— Новостей ныне, как кур нещипаных! — уклончиво отозвался Антон, хотя хорошо понял, о чем говорил Ватющков.
Андрей повозился на диване, и пустил разговор с места в карьер:
— У Корозова жену умыкнули.
Антон никак не прокомментировал информацию, выдавил из себя всего лишь одно слово:
— Знаю.
Ватюшков сделал паузу, поглядел на свои туфли огромного размера, которые среди изящных форм мебели смотрелись тяжело и грубо, прищурился и произнес следующую фразу:
— А ты не обратил внимания, как наша мадам заинтересовалась ею, когда мы были в ресторане? — он говорил так, словно совсем был не в курсе, что равно такой же интерес к Ольге проявлял и Антон.