Стеклянные тела

У барменши, женщины лет тридцати, на лице красовалась татуировка. Хуртиг узнал древнескандинавские руны вместе с узором менее ясного происхождения.

Хуртиг сделал заказ; подозрительно взглянув на него, барменша подала ему банку тепловатого пива.

Хуртиг потолкался по залу, разыскивая кого-нибудь, кто дал бы ему подсказку касательно кассет. Но люди либо выглядели слишком угрожающе, либо были заняты разговором.

Через пятнадцать минут он допил пиво и обошел все помещение, так и не найдя подходящего объекта для интервью.

Музыка стихла, и со сцены, расположенной поодаль, донесся акустический фидбэк.

Хуртиг вернулся к бару; заказывая второе пиво у татуированной барменши, он почувствовал на плече чью-то тяжелую руку.

– Ты кто такой, мать твою?

На него уставился мужчина его возраста и как минимум на полголовы ниже, но невероятно широкий в плечах и с шеей, как ляжка спринтера.

– Не хочу ссориться, – сказал Хуртиг и вытащил из кармана визитную карточку, которую изготовил ему Шварц.

Мужчина, не глядя, взял карточку, поднес ко рту и выплюнул на нее изрядную порцию жевательного табака. Потом смял карточку, бросил ее на пол и повернулся к Хуртигу спиной.

Музыка загремела из динамиков с новой силой; Хуртиг отошел от барной стойки и двинулся в глубь помещения.

Крепкая дверь в скале вела в отдельную комнату; Хуртиг подошел к двери и заглянул внутрь. Он увидел пронумерованные стойла, разгороженные проволочной сеткой. В глубине стол, вокруг которого сидели трое молодых людей; на столе перед ними стояли в изрядном количестве пивные банки.

Хуртиг пошел вдоль ячеек. В первой он увидел девушку с окровавленными руками, во второй – мужчину с кровоточащей раной на голове.

Хуртига переполняло странное чувство. Злость, смешанная с ужасом и бессилием.

Музыка здесь звучала приглушенно, и он, стараясь выглядеть расслабленным, спросил ребят, можно ли ему присесть. Хуртиг протянул каждому из них визитку и объяснил, зачем пришел. Директор студии звукозаписи ищет брутальную музыку с текстами на шведском языке.

Молодые люди оказались не настолько агрессивными, какими выглядели. Через пятнадцать минут у Хуртига оказался список из десятка имен; большинство были довольно известными, во всяком случае, в пределах этой субкультуры. Хуртиг уже видел их на сайтах, которые просмотрел на неделе. Обращали на себя внимание только два имени. Одно казалось знакомым – Густаф Фрёдинг, но другое Хуртиг видел в первый раз.

Он вернулся к бару и заказал третью банку пива.

Опершись спиной о барную стойку, он окинул взглядом помещение и заметил светловолосую девушку лет семнадцати-восемнадцати. В отличие от прочих гостей, она казалась потерянной, не такой естественной и не как рыба в воде.

Хуртиг взял банку и подошел к девушке.

Она вопросительно взглянула на него, когда он, надсаживаясь, представился – директор студии звукозаписи, – и тут из динамиков зазвучала музыка другого характера и звуковой ад перешел в мрачную балладу. Хуртиг понизил голос и пояснил: