– Черт!
Дверь запирал цифровой замок. Я торопливо выставил на каждом диске число 6, но ничего не изменилось. Нет, это было бы слишком просто.
Я стукнул себя кулаком по лбу:
– Думай, черт тебя побери!
Напрягая слух, не звучат ли за спиной шаги, я провернул первый диск на двойку. С чего-то надо же начинать, почему бы не с наименьшего числа? Старьевщикам попадалось немало таких загадок. Иногда их разгадывала Корделия, иной раз мы просто забирали запертый предмет и доставляли его покупателю невскрытым. На рынке неповрежденный объект стоил даже больше, чем захватанный нашими грязными пальцами.
Я провернул второй диск на тройку.
2 и 3.
Что-то в этой паре чисел щекотало мне мозги. Снизу донеслись резкие щелчки – там перезаряжали дробовик. У меня остались считаные мгновенья.
Два и три, два и три… что такого особенного в этих цифрах? Что-то такое мне говорила Корделия, когда мы пытались вскрыть запертый сундучок в сыром подвале Старого поля. Какая-то последовательность. Если бы вспомнить!
Я услышал кашель и шаги. Погоня поднималась по ступеням с заряженным оружием, с пальцами на спусковых крючках. Просто нажать.
Просто…
Ну конечно же!
Обмякнув от облегчения, я прокрутил оставшиеся диски на 5 и 7, завершив ряд: 2, 3, 5, 7 – начало последовательности простых чисел. В дверной раме щелкнуло, створка приоткрылась. Я шагнул в проем и захлопнул ее за собой в надежде, что замок, вернувшись к прежней позиции, даст мне выигрыш во времени. Кто бы ни были преследователи, оставалось верить, что умом они не отличаются – и что у них нет таких головастых сестренок, как у меня.
Еще одна винтовая лестница привела меня на мостик со стеклянными стенами, соединявший мое здание с намеченной Доберманом высоткой. Башня торчала передо мной, как узловатый палец дяди Калеба, загораживала звезды и тихий свет ближних тарелок. Она не была самой высокой в городе, зато явно выглядела самой прочной. Толстые закругленные стены вырастали из вещества тарелки так внушительно, словно должны были противостоять осаде. Под их основанием со всех сторон лежал блестящий материал тарелки. Кажется, кроме стеклянного моста, других путей в башню не было, а окна или проемы начинались только на высоте шестого или седьмого этажа. Всякого, наступающего по стеклянному мосту, обороняющиеся могли обстреливать сверху, да и сам мост, без сомнений, скрывал в себе сюрпризы, позволявшие отбить или остановить штурм.
От конца моста в здание вел ход сквозь высокую арку. Стены оказались толщиной больше двух метров. Щель в своде над головой указывала, откуда должна была вывалиться железная решетка – может быть, заимствованная из древней истории строителей. Очажники были блестящими техниками. Они создали двадцать плоских миров-тарелок, но при этом хранили прочную память о прошлом. В былые времена они нуждались в бастионах, рвах и прочих оборонительных сооружениях – и призраки древних крепостей сопровождали их в новых проектах. Это позволяло связать их историю с нашей и давало надежду, что со временем мы сумеем постичь их мысли и побуждения.
По ту сторону арки мне открылось низкое помещение, набитое колеблющимися, как трава, скульптурами, – их ржавые стебли шевелились под воображаемым ветерком. Стоило мне коснуться ближайшей пальцем, раздался перестук, словно качнулись бамбуковые колокольчики, и я выругался. Одного такого хватило бы, чтобы навсегда убраться с тарелок. Доберман не ошибся – он и вправду напал на главную жилу. Но за мной по пятам гнались убийцы, и задерживаться было нельзя. Высмотрев выход, я бросился к нему – к трехметровому проему на противоположной стороне. Металлические стебли перезванивались в такт моим шагам, колебания передавались от скульптуры к скульптуре, дальше и дальше. Когда я достиг выхода, вся комната уже наполнилась тонким звоном.
Дверь вывела на новую лестницу. Ноги у меня подгибались, как резиновые, но я остро ощущал, что в эту самую минуту преследователи, может быть, уже разобрались с цифровым замком. Об усталости можно будет подумать после, сейчас же главное было – найти укрытие. Я на четвереньках полз по слишком высоким для меня ступеням, спиралью уходившим к вершине башни.
30
Корделия Па
В лазарете «Тети Жиголо» пахло дезинфекцией и сдобренным яйцами пердежом Ганта. Лягух стоял по ту сторону кровати, его желтая физиономия едва торчала над одеялами.
ebooksa