– Опишите его внешность.
– Внешность? Да. Хмм. Ростом чуть выше среднего. Вроде вас. Широкие плечи. Глаза серые, глубоко посажены. Светлый шатен, волосы не длинные, прямые, залысин нет, седины нет. Нос прямой, не очень большой, в прошлом возможно был сломан и поправлен. Скулы высокие. Рот обычный, не большой, не маленький. Подбородок квадратный … хмм…
– Как у меня, – подсказала Пиночет.
– Да, но у вас ямки нет.
– Особые приметы помимо ямки? – спросил Муравьев.
– Да вроде никаких. Ни шрамов, ни родинок. Вообще кожа очень чистая, что странно для взрослого горожанина – ни бородавок, ни родинок, ни прыщей, ни раздражений. Абсолютно гладкая кожа, с легким загаром.
– С загаром?
– Да.
– Октябрь на дворе.
– Наверное, побывал на югах недавно. Знаете, капитан, у вас тоже такая кожа. Гладкая. Правда, без загара.
Муравьев посмотрел на Пиночета. Пиночет задумалась, будто припоминала, какое отношение к делу имеет тропический загар на лице визитера. А может и действительно припоминала. И в конце концов припомнила. А припомнив, кивнула и сказала:
– А ну-ка, подождите. Оба.
Вынув свой блокнот, она сделала несколько штрихов стилом, что-то исправила, затем еще штрихи, и еще.
– Подождите, подождите, – сказала она, продолжая что-то чертить в блокноте.
Муравьев и Петр Алексеевич послушно ждали.
Закончив, Пиночет развернула блокнот и показала получившееся Петру Алексеевичу, с тем, чтобы и Муравьев посмотрел, и сказала:
– Похоже?
– Брови не такие, – сказал поп. – Но, вообще-то…
– Момент.
Пиночет переделала брови и снова показала.