– Извольте, я объясню. На днях скончался Рудольф Штрангль, профессор-историк…
– Я в курсе. Мы были знакомы без малого четверть века.
– Ах да, простите, я не сообразил. Королевский советник и королевский биограф: вполне логично. Так вот, буквально за день до смерти герр Штрангль попросил в университетской библиотеке некую рукопись. В ней содержались очерки о тех временах. И о фигурах, которые тогда имели влияние. В том числе – о вас, герр барон.
– В самом деле? – Советник, кажется, искренне удивился. – Вот уж не думал, что стану литературным героем. И что же было в том очерке?
– Ваша поездка в провинцию с поручением. Деревня Дюррфельд, мимо которой вас вез извозчик. Остановка возле домика у развилки…
Генрих умолк, наблюдая за реакцией собеседника. Тот скривился, словно от боли, и разом опрокинул в себя остатки коньяка из фужера. Прикрыл глаза и долго сидел, не двигаясь. Потом заговорил:
– Да, у развилки. Кучер остановился. Я вылез… Очень хотелось пить… В глазах потемнело… Полуобморок, приступ… Может, с него все и началось…
– Что началось?
Но хозяин, не слушая Генриха, продолжал:
– Сегодня я проснулся посреди ночи. Меня как будто подбросило. Знаете, как бывает – просыпаешься от кошмара? Да, вот именно, только кошмар так и не развеялся. Я вдруг понял, что меня давно нет. Есть кто-то чужой, живущий вместо меня. Вор, укравший мое тело и разум. А ведь я, бывало, и раньше нечто подобное ощущал, только очень смутно, не мог даже сформулировать. И вдруг – будто обухом… Ну, как вам такое, фон Рау? Давайте скажите прямо – советнику его величества пора в клинику…
– Боюсь, все еще сложнее.
– Ах в самом деле? Так, может, будете столь любезны и просветите – почему этот бред меня донимает? И почему мне кажется, что мою жизнь забрали не где-нибудь, а в этом проклятом Дюррфельде? О котором вы сразу заговорили, едва явившись в мой дом? Хватит молчать! Отвечайте!
– Я попробую, герр барон. Только еще один, последний вопрос. Он деликатный, и я заранее прошу извинения. Вы хорошо помните момент знакомства с вашей супругой?
Барон сгорбился в кресле и разом как-то усох. Спросил тихо:
– Кто вы такой, фон Рау?
– Я сотрудник Третьего департамента.
– При чем тут моя жена?
– Она может быть свидетелем по важному делу. Почему она сегодня уехала?
– Сказала утром, что у нее объявилась дальняя родственница. Какая-то тетушка, живет в пригороде, и ее надо навестить. Прозвучало как нелепая отговорка, но я даже не удивился. Меня больше занимал мой кошмар. Я ни о чем другом не мог думать. Позвонил референту его величества, сказался больным. Впрочем, к обеду я почти успокоился, взял себя в руки. Даже встречу с вашим ректором не отменил – и зря…
– Ректор ничего не знает, – вступился Генрих. – Я просто попросил взять меня с собой, а он согласился.