Тёмный Легендариум

22
18
20
22
24
26
28
30

– Неплохо разбираетесь в этикете, – кивнул Рэйвен, – для обычного крестьянина это просто набор слов. А опытный мечник сразу поймёт, о чём речь.

– Или герольд, – снова улыбнулся зеленоплащный.

– Так вы…

– В прошлом. Пять поколений моих предков гордо владели этим правом при Сирионском королевском дворе. И я… до двадцати лет. А потом вкусил сладкого мёда поэзии и теперь вот мыкаюсь по свету. Куда только судьба не заносила: Южные моря, Восточный предел, Северные Королевства, тёмные империи Запада – везде довелось глотнуть пыли.

– Праздник в Конкруолле, например?

– Там устроили нечто особенное! Потому-то я вас и вспомнил, сэр Рэйвен. Позвольте же мне представиться – Келлев-ретаваар, трубадур, можно просто Келли.

Всадник присел и улыбнулся в ответ:

– Рад встрече. Однако представьте и вашего спутника.

– С удовольствием. Это брат Селекстий, член Белого Ордена.

– Однако встретились только здесь и, разговорившись, решили путешествовать вместе.

Трубадур кивнул:

– Решили направиться на запад, через Рогорн и дальше…

– Зов Запада?

– Всегда хотелось там побывать. Древние замки, странствующие рыцари, сказочные чудовища…

– А меня совсем не то тянет, – вставил брат Селекстий. – В этой глуши люди как звери живут, некоторые даже огня и простейших орудий труда не знают, я уже не говорю об искусстве. Кто-то должен принести им свет Белого Ордена?!

– А пойдёмте с нами, – вдруг предложил Келли. – Спорю на мою лютню: твёрдой руке и острому клинку там работа найдётся.

Всадник покачал головой и плотнее закутался в плащ. Было тепло, но потаённое, сидящее глубоко внутри чувство поднялось и прокатилось волнующей дрожью по всему телу. Да, ему хотелось этого, хотелось бродить по лесным чащобам, куда не проникает свет звёзд, по берегам озёр, где тёмная вода, спящая тысячи лет, скрывая свои тайны.

– Едем? – с надеждой переспросил Келли.

– Не могу, и вас отговорить попытаюсь. Земли Запада не лучшее место для одиночек. Вполне могут взять в плен или убить.

– Кто посмеет тронуть смиренного монаха? – вскинулся брат Селекстий.