Виктор развернул записку, втайне радуясь, что пальцы не дрожат. От плотной бумаги пахло духами – теми самыми… В камин эту бумажку! Сжечь!
Ты не сможешь сжечь память, Виктор фон Берген, князь Бельский, рыцарь, барон и следователь. Терпи.
«Спасибо за помощь.
Наша с братом бабушка – урожденная фон Берген. Брошь принадлежала ей, но я уверена, что она должна быть у Вас.
Надеюсь на скорую встречу, Ингрид».
Простите, фрайин.
Не будет встречи.
А баронская корона… На наш век еще хватит корон, но ни одна из них не стоит сделок с совестью.
– Ну, и что это было?
Магичка оперлась спиной на дверной косяк, скрестила руки на груди, чуть наклонила голову и с интересом смотрела на Виктора.
Он пожал плечами.
– Шеф меня только что попросил проверить, не повредился ли ты умом. Насколько я могу судить – с медицинской стороны у тебя все в порядке. Остановок сердца не было, мозг кислородом снабжается хорошо, рефлексы в норме… И не мотай ты на меня головой!
Вежливый рыцарь постарался бы заверить даму-лекаря, что все в хорошо. Потом бы началось длинное препирательство о здоровье и прочих сложностях.
Следователь решил пропустить культурную программу.
– Отвяжись, а? Я тебе очень благодарен за спасение моей дурацкой жизни, я тебя безмерно уважаю как профессионала и почту за честь работать с тобой дальше. Но сейчас – отвяжись.
– О как! Больной хамит, значит, все совсем плохо… Ладно, перейдем на грубость. Ты какого черта выделываешься, придурок?
Виктор икнул от удивления.
– Сударыня…
– Полянский свин тебе сударыня, – резко оборвала его магичка. – Думаешь, я тебя с того света вытаскивала, чтобы ты героически страдал в следственном, вздыхая по блестящим перспективам? Нахрена ты нам сплющился, такой красивый? Тебя ждет орден, прекрасная дама и баронство в придачу. Через неделю сможешь скакать козлом – вот и скачи в Альград.
– Это что, сцена ревности? – Виктор понял, что ляпнул вслух, только когда Анна ехидно фыркнула: