Альв

– Если ты Фагра… – медленно, с осторожностью подбирая слова, сказал Яков, – то должна помнить, как я таскал тебя на закорках.

Женщина вздрогнула и уставилась на Якова с таким видом, словно увидела привидение. Но так, собственно, все и обстояло. Привидение. Тень отца Гамлета. Что-то в этом роде.

– Мы вышли под парусом, – напомнил он, чтобы расставить все точки на «i». – Ты, я и Блетанд. Озеро было спокойно, а потом налетел шквал, и нас понесло на скалы.

– Арбот?.. – Изумление. Сомнение. Даже страх. Всего понемногу.

– Так и есть, – кивнул Яков. – Я думал, в Бадвине не осталось живых…

– Вот так история! – искренне опешил ярл Скулны. – Ты Арбот Ицштед? Старший из Ицштедов?

А вот это было нехорошо. Живой претендент на занятый трон – это головная боль не только для того, кто уже сидит на этом троне, но и для претендента. Живой наследник, возникший из ниоткуда через тридцать пять лет после своего исчезновения, опасен самим своим существованием, даже если ни на что не претендует.

– Давай-ка, ярл, внесем ясность, – поднял Яков руку в успокаивающем жесте. – Кем бы я ни родился, я давно уже Якоб Свев. Это не моя земля. Больше нет. Я живу в Граце со своей молодой женой, и мне совершенно не интересно, кто теперь правит побережьем. Последний Ицштед, которого я знал, – это Ратер Богсвейгир. Его жена Ланца Сванхвит и оба старших сына – Дагрим и Арбот – погибли вместе с ним. И это все!

– Но ты жив! – гневно возразила Фагра.

– И ты жива, – кивнул Яков. – Но что это меняет? Ты жена ярла Скулны, а я в Скулнскорхе чужой человек. Прохожий, идущий своей дорогой. Пусть так все и остается!

– Ты, верно, не знаешь, что переворот не удался, – уже без ажитации произнес ярл. – Твой двоюродный дед Гуннар отстоял замок. Сейчас в нем правит твой брат Блетанд.

– Рад слышать, что хоть кто-то уцелел, – кивнул Яков.

– Ты даже не пытался узнать, что с нами стало? – нахмурилась леди Фагра.

– Не забывай, Фагра, – покачал головой Яков, – мне было десять лет, и на меня охотились как на дикого зверя. Что я должен был думать о тебе и Блетанде и что я мог сделать для вас, один, не имея за спиной ни армии, ни друзей? Я спасался. И в результате оказался далеко отсюда. Очень далеко. А когда прошли годы и я перестал быть беззащитным мальчиком, сама идея возвращения в Скулнскорх уже не казалась мне такой уж убедительной, чтобы попробовать воплотить ее в жизнь. Вот и все.

Соблазн был велик – за место старшего в роду на этих суровых берегах любой мужчина готов был пролить столько крови, сколько понадобилось бы, – но правда заключалась в том, что Яков – не Арбот. Уже нет. Возможно, он – выросший и состарившийся Йеп, но никак не Арбот Ицштед. Вот в чем дело.

Любопытная история! Но, если правду сказать, чего-то в этом роде она от Якова и ожидала. Король побережья. Совсем неплохо, пусть даже ему это ни к чему! Другое дело, что теперь их точно убьют. Во всяком случае, попробуют убить. И с этим, увы, ничего не поделаешь. Власть – опасный дар.

Альв не помнила, откуда она знает, как устроена борьба за власть, но знала, что не ошибается. Не надо было понимать слов, чтобы уразуметь, что происходило во время их знакомства с ярлом и его женой. Жесты, взгляды, интонации и выражения лиц сказали Альв больше, чем долгий рассказ со всеми подробностями. Она знала эти взгляды, понимала смысл этих интонаций, читала язык тела, как открытую книгу. Ну а те немногие слова, которые она все-таки знала, дополнили частичное до целого, и Альв увидела нелицеприятную правду: хотя первой реакцией леди Фагры было изумление, смешанное с радостью, сразу за тем ею овладел страх. Опасения, предубеждение, сомнение в искренности ее старшего брата, но, прежде всего, страх. Воскрешение Якова никому здесь не нужно, и уж точно никому не принесет радости!

Альв сидела за столом, за который их пригласили «радушные» родственники, ела мясо – пять разных блюд из говядины, свинины и баранины, – пила вино и, не показывая вида, прислушивалась к разговорам и приглядывалась к людям. И чем дольше продолжался обед, тем явственнее ощущалась угроза. Возможно, ярл и его жена еще не решились на убийство, но думали они, похоже, именно в этом направлении. Старший в роду, не имеющий ни титула, ни замка, но претендующий самим своим происхождением и на то и на другое, – опасен. Даже если он утверждает обратное. Даже если живет в далеких землях. К тому же возникают – не могут не возникнуть – вопросы. Где он был все эти годы? Чем занимался? Отчего именно теперь появился в Скулнскорхе и что его сюда привело? Много вопросов, и ни один ответ из тех, что готов дать им Яков, их не удовлетворит.

Альв попыталась посмотреть на Якова глазами «родственников». Большой – выше и шире в плечах, чем отнюдь не мелкий ярл Герпир, – сильный и крепкий, несмотря на возраст. Сдержанный, но явно образованный и хорошо, но не по-местному, воспитанный. Властный. Уверенный в себе. И сопровождает его молодая красивая женщина, которую Яков называет своей женой. Притом не крестьянка, да и на горожанку не похожа, хоть и одета в простую одежду. Породу не скрыть, особенно если не представляешь, как это можно было бы сделать. Дворянка… и, возможно, титулованная дворянка.

Альв не знала, как и откуда взялось это знание, но ощущала, что впечатления ее верны. Такой ее и видят эти люди. По меньшей мере дворянкой из хорошей семьи, а по максимуму? Они – как, впрочем, и она сама – могли только гадать, какой герб имеет ее семья. Баронский? Графский? Княжеский? Понимала она и то, что видят эти люди в ее Якове. Для своего возраста – а они знают, сколько ему лет, – он выглядит невозможно молодым. Сейчас Альв вспомнила, что и для нее в начале их знакомства это было странно и дико. Сорок пять лет? Но в этом возрасте мужчины уже старики, тем более те из них, кто много воевал. А у Якова практически все зубы на месте и морщин на удивление мало. Седина в волосах – это факт, но при первой встрече Альв подумала, что ему лет тридцать! Осанка, сила, живой, заинтересованный взгляд серых глаз. А как он двигается! Для того чтобы так двигаться, нужно быть не только молодым и сильным от рождения, но и тренированным. Вот родичи и гадают: кто он на самом деле, чем занимается в тех далеких германских землях?