Он не свернул, как обычно, в туннель метро, а пошёл наверх по переходам купола.
Когда Фенгус оказался на открытом пространстве под оранжевым куполом неба, лучи далёкого солнца уже коснулись горизонта. Примера, крупнейший город Марса, расползался во все стороны, словно плесень. Стены, крыши, ступени, запутанные переходы в пыльных сумерках превращались в нечто неопределённое. Каким бы чистым ни было покрытие каждого купола в отдельности, их было так много, что казалось, будто мрачные, бесцветные строения тонут в неподвижном тумане. Купола над головой видно не было, и Фенгус решил подняться выше.
Закат на Марсе совсем не такой, как на Земле. Солнце к вечеру не становилось красным. Днём оно было белым, вечером сквозь покрытия куполов казалось болезненно дымчатым и оставалось таким до тех пор, пока какая-нибудь крыша не разрезала его надвое, будто ножом. Ночью небосвод становился чёрным, а звёзды яркими и колючими.
Фенгус зевнул. Пыль и запах металла. Он подошёл к краю крыши, где только невысокий парапет и пара метров тонкой стальной сетки отделяли его от двухсотметровой пропасти. Здесь, в старой части города, где находились и университет, и его жилье, между домами, как в шахтах, прятались парки. При искусственном освещении ещё росли старые деревья и, не исключено, что в их ветвях водились какие-нибудь мелкие животные.
На открытых пространствах видны были играющие в песочницах дети, да люди, бродящие туда-сюда по кривым дорожкам. Из низкой постройки, служившей пристанищем для молодёжи, высыпали на травку с полдюжины ярко разодетых типов, многие из которых с трудом сохраняли вертикальное положение, а секундой позже из открытых дверей послышалось что-то отдалённо напоминающее музыку.
— Драный мешок, в котором грохочут пустые жестянки,— пробурчал Фенгус.— Что они сделали с музыкой…
— Это музыка нового поколения,— услышал он голос у себя за спиной.— Можешь быть уверен, лет через десять, услышав её, они будут только недоумённо пожимать плечами. То же самое случилось и с нами, когда мы повзрослели… А вот Бах и Моцарт останутся навсегда.
Профессор обернулся и посмотрел на чужака. Мужчина оказался сверстником Фенгуса. Он был высок и полноват и при этом… какой-то другой, какой-то… опасный. «Полицейский»,— промелькнуло в голове у Фенгуса.
— Да знают ли они вообще что-нибудь о Бахе или Моцарте? Ну ладно, эти имена иногда ещё проскальзывают в анекдотах. А о Вагнере, Листе?..
Зазвонил мобильный телефон. Фенгус закрыл на секунду глаза и недовольно хмыкнул. По мелодии он уже понял, кто звонит. Нехотя он взял аппарат — и застыл от удивления, как столб, не сумев за несколько долгих секунд ничего предпринять, а стоявший рядом с ним мужчина выхватил у него из руки телефон и кинул его, запустив по крутой дуге, в пропасть. Они оба проследили, как далеко внизу, на глубине сотен метров, вспыхнуло пламя, после чего автоматика телефона мгновенно превратилась в пепел, всосавшийся в стену.
— Это была Сейла, верно? — спросил незнакомец, как ни в чём не бывало.
— Да, была,— выдохнул Фенгус, подумав, что теперь самое время повысить голос и потребовать объяснений.
Но, как ни странно, ему было почти хорошо — отпала необходимость говорить с женой, кроме того, случившееся можно было списать на этого странного типа… Пока он будет ехать домой, жена не сможет до него дозвониться… О‑о, стоп, откуда этот человек знает имя его жены?
— Пора бы уже дать объяснения,— промолвил он, решив, что молчание затянулось.
— Так ты меня не узнал?.. Я Хенрик Меска.
— Очень приятно, но это всё же не повод, чтобы выкидывать мой телефон…
— Ты же всё равно не хотел с ней говорить.
— Хенрик Меска? — Фенгус посмотрел на него как на привидение.— Хенрик Меска. Гермес. Вестник! Теперь я тебя узнал… Сколько же тебе лет?
Меска покачал головой.
— Ты слишком много хочешь обо мне узнать.
ebooksa