Прелесть.
Прямо будить неохота.
Да и…
…голова была ясной и, наверное, именно недосып сказался, если Себастьян только сейчас осознал, что и вправду они не с того начали.
— Мухи отделить от котлет…
— Что? — Катарина все-таки проснулась и сразу.
Взгляд у нее был ясный, осознанный. И руку вот выпустила. Даже одеяльцем прикрыла, откатилась подальше с видом независимым, мол, если и трогали-с, то исключительно неосознанно. Осознанно бы никогда-с…
— После такого, — Себастьян не удержался, — вы просто обязаны выйти за меня замуж!
— Почему это?
А вот складочка эта меж бровей ей не идет.
— Как же? Заманили. Соблазнили. Изволили нагло спать. Что с моей репутацией станется?
— Да ну тебя, — она отмахнулась и села, одеяло, впрочем, подтянула, скрываясь в его пуховых складках. — Что ты там про котлеты говорил?
— Что с мухами котлеты не люблю. С одной стороны, конечно, тоже мясо, но с другой мясо мясу рознь…
Ее хотелось дразнить.
И смотреть, как она пытается понять, шутит он или всерьез. Лицо у нее живое, и все мысли — как на ладони, в том числе острое желание отвесить ему подзатыльник.
— В этой истории слишком много всего намешано, — Себастьян на всякий случай отодвинулся, а то мало ли, вдруг да не справится коллега с желанием. — Смотри, с одной стороны есть эти твои девушки…
— Не мои.
— Не твои, абсолютно посторонние девушки, которым очень не повезло попасться этому ублюдку. Есть Кричковец. И теперь другой ученик. Так?
Она кивнула.
А волосы с одной стороны всклочены, с другой — примяты. И на затылке вовсе дыбом стоят. Но удивительное дело, вид при том у Катарины совершенно домашний. И о прическе своей она не беспокоится.