— Я искала среди коллекционеров, — призналась Катарина. — Сначала думала, что кто-то из них. А потом поняла…
— Слишком прямолинейно?
— Да. Если начать разбираться, то есть что-то похожее… бабочка и жертва… они красивы каждый по-своему, это я про бабочек, — на всякий случай уточнила Катарина и яблоко взяла, то, которое было учителем. Зеленое. Крепкое. Сладкое с виду.
Она с немалым наслаждением впилась в него зубами.
— Это как метафора. Я так полагаю, — говорить с набитым ртом нехорошо, но сейчас почему-то это не имело значения. — Каждая…
— Особенная…
— Именно…
…а остальные над ней смеялись. Даже когда дело открыли, даже когда стало понятно, что дело это настоящее, а не существующее исключительно в воображении Катарины… даже…
— Он давал подсказки… каждый раз… и когда нашелся кто-то, кто эти подсказки заметил… — князь яблоки не трогал.
Поправил подушку.
Лег.
Прикрыл глаза.
Не выспался? Или думает? Пусть себе. А Катарина пока отерла сок с подбородка. Как маленькая, право слово!
— И здесь все завязано на игру… на эмоции… и смерть Кричковца необходима… а вот мы… зачем здесь я? Или вообще королевство? К чему он идет на такой риск? Сперва я подумал, что он отыскал последователя здесь, но…
— Неудобно?
— Да. Далеко.
Катарина кивнула. Она понимала.
Контроль.
Этот человек должен находиться рядом со своим избранником. Он наблюдает. Он изучает. Он подбирается. И знакомится, разыгрывая случайность этого знакомства. Он плетет сеть из слов и обстоятельств, обращая здравомыслящего — или почти здравомыслящего? — человека в собственную веру. Шаг за шагом подводит его к грани.
Вкладывает в руку нож.